Четвертый курс

— Откуда? — пожала плечами Маклеуд. — Я же, в отличие от некоторых, не веду тайных переписок с третьекурсниками… Гм… Если правда… Интересно… — проговорила она задумчиво. — Просто так такие вещи не происходят…

— Не иначе, ждали, что мы прилетим, — усмехнулся Иван. — А вообще, какая разница?! Произошло — и произошло. Значит, были причины. Наше дело — воспользоваться ситуацией.

— Тут ты, пожалуй, прав, — кивнула после короткой паузы девушка. — Консульство Альгера — это как раз то, что нам с тобой сейчас нужно. По крайней мере, ясно, куда идти.

— Ну, так за чем же дело стало? — Голицын рывком поднялся с койки, покачнулся, но все же удержался на ногах, опершись рукой на стену каюты. — Поднять паруса!

— Вот с парусами, как раз, ничего не выйдет, — развела руками Эмма. — Мачта за бортом плавает. Но есть двигатель.

— Двигатель? Отлично! Полный вперед! А где, кстати, наш капитан? — вспомнил вдруг он.

— Лежит в соседней каюте, — качнула головой в направлении двери Эмма. — Я его не стала пока что оживлять — во избежание дурацких вопросов.

— Да? А кто же тогда поведет яхту?

— Я.

— Ты? А ты умеешь?

— Пару раз ходила дома, в Австралии — до Школы еще. Дело не хитрое, в общем-то. Дойти — точно дойдем, самое трудное — швартовка. Ладно, на месте разберемся, — она поднялась из-за стола. — Пошли, поможешь.

— Слушаюсь, мэм! — чуть картинно отсалютовал Иван.

3

Самым трудным оказалась не собственно швартовка, а найти для нее свободное место. Причалы вдоль набережных Женевы имелись в изобилии, но все подходы к ним были наглухо забиты стоящими аж в три-четыре ряда яхтами, катерами и лодками всевозможных типов и размеров. Потыркавшись тут и там (утро уже вступало в свои законные права, но, к счастью, рыскающая в розовых лучах рассвета вдоль берега покореженная посудина не привлекла ничьего внимания — даже когда едва не въехала под струи гигантского фонтана, бьющего прямо из воды), Эмма, наконец, пристроила «Game Over» у самого дальнего, едва ли не загородного пирса.

Прежде чем сойти на берег, переоделись. Среди вещей яхтсмена (выяснилось, кстати, что имя капитана — Мишель Любэш, в каюте нашлись соответствующие документы) отыскались две пары джинсов и несколько рубашек. Голицыну они пришлись почти впору, Маклеуд оказались великоваты, но затянувшись ремнем и подвернув штанины, Эмма заявила, что жить можно. Неплохо было бы еще, конечно, рукава закатать, но тогда на всеобщее обозрение сразу предстанет «Шилк» — пусть и в походном положении, но лучше попусту не рисковать.

Обнаружились в каюте и кое-какие деньги — не слишком много, всего несколько купюр разного достоинства — и пара кредитных карточек. Кредитки трогать не стали, а наличные после недолгих раздумий решили прихватить: на всякий случай. С возвратом, разумеется.

До плотной жилой застройки шли вдоль живописной, утопающей в густой зелени набережной минут сорок. Прохожих практически не было, только уже напротив фонтана — видимо, того самого, в который часом ранее Эмма чуть не врезалась, когда искала место для швартовки — навстречу попались пара вышедших на утреннюю пробежку грузных теток в спортивных костюмах. Голицын обратился, было, к ним, желая спросить дорогу до консульства, но уши «спортсменок» были заткнуты наушниками, а мысли, похоже, и вовсе витали где-то среди непокоренных олимпийских вершин — внимания на Ивана не обратили.

— Надо углубиться в город, — предложил Голицын, провожая обиженным взглядом удаляющихся неспешной трусцой бегуний. — Найдем какого-нибудь полицейского или даже лучше таксиста.

Маклеуд не возражала.

Они свернули в выходящий на набережную сквер, прошли мимо огромных часов, расположенных прямо на склоне зеленого холма, циферблат которых был составлен из живых цветов, и оказались на широкой — по три полосы в каждую сторону — но по-прежнему пустынной улице. Огляделись по сторонам.

— Вон, смотри, газеты продают! — проговорила Эмма, указав рукой на киоск на противоположной стороне дороги. — Можно там спросить.

— Погоди, есть кое-что получше, — Иван кивнул в сторону припаркованного у тротуара автомобиля — белого в красную полоску с синим проблесковым маячком на крыше. — Вон, кажется, полиция, спросим у них.

— Давай, — согласилась Эмма. — А я пока все же газетчиков потрясу.

— Прошу прощения, месье, — тщательно подбирая французские слова, проговорил Голицын, подойдя к машине и вежливо постучав в стекло. — Вы не могли бы мне помочь?

— Что вам угодно, месье? — молодой полисмен в круглых «гаррипоттеровских» очках и темно-синей фуражке с низкой тульей плавно опустил стекло пассажирской двери.

— Мне нужно найти консульства Альгера, — сказал Иван. — Не подскажете, как туда пройти?

— Одну минуту, месье, — любезно улыбнулся полицейский, затем обернулся к водителю и что-то у него спросил — Голицын разобрал только «какого-то Альгера», затем, по-видимому, не получив удовлетворительного ответа, откинул крышку ноутбука, который до этих пор держал на коленях. — Альгер, Альгер… Это ведь где-то в Южной Америке? — спросил он вдруг.

— Э… Нет, месье, не совсем… — растерялся Иван. — Это инопланетяне.