Четвертый лишний

– Ты был недоношенным, Ангела. – Марвел нашла в себе смелость смотреть на него уже не как на ученика, а как на сына. – Это имя не выходило у меня из головы. Я не помнила, кому оно раньше принадлежало, а потому назвала тебя так. – Она сделала несколько медленных шагов навстречу сыну.

Ангела вслушивался в каждое ее слово, но сам отвечать не собирался. Он считал, что слова все портят, затмевают его чувства и эмоции. Зачем говорить, когда можно просто сделать то, о чем он тайно мечтал всю свою жизнь.

Он обнял родную маму.

Даже сейчас, после всего пережитого, от нее пахло чем-то сладким, и это заставило Ангелу успокоиться, на пару мгновений забыть о том, где он сейчас, кто его окружает, что ждет дальше. А Марвел стояла, пригвожденная к полу, не смея шевельнуться. Она боялась контакта, которого желала больше всего на свете и боялась как огня. Боялась, что он ее затянет и она потеряет себя прежнюю. Она боялась перемен.

И все наблюдали за тем, как мать и сын обнимаются. Пусть даже сейчас, когда они на волосок от смерти, – лучше поздно, чем никогда. У Рейдена, не скрывавшего своей улыбки, внутри все бурлило от смеси противоречивых чувств. Не успевал он привыкнуть к одному потрясению, как за ним следовало другое.

Ангела с трудом оторвался от Марвел. В ее объятьях он чувствовал себя беззащитным ребенком. А ему так не хватало чувства защищенности. И он подумал, что Трою этого тоже очень не хватало.

– Какая прелесть, – Мейнс прервал идиллию. – Воссоединение сына и матери спустя шестнадцать лет. Трогательно! Но вы забыли, ради чего мы сейчас все собрались. Забыли, зачем я вам все это рассказал.

– Зачем? – спросил Лайк.

– Затем, чтобы вы умирали просветленными. Вы все, кроме Ангелы.

Марвел сильнее сжала руку сына.

– Ты ведь так и не узнал, как появляются неестественно рожденные синтонимы, – продолжал Мейнс. – Их матерям до родов вводят каплю крови естественно рожденного синтонима. Этого хватает, чтобы полностью смешаться с человеческой кровью, при этом человек сам синтонимом не становится. Суть заключалась в том, что мы не могли определить, каким женщинам подходит кровь синтонима, а потому вводили ее всем подряд. У одних начиналось внутреннее кровотечение из-за того, что ваша кровь убийственна. У других это проявлялось позже. У третьих начиналось отторжение. Муки были настолько невыносимыми, что многие из них в агонии умоляли убить их. Некоторые же делали это сами. Каждый второй труп мы отправляли на вскрытие, но так и не выявили, от чего зависит совместимость крови обычного человека и синтонима. Марвел была поставщиком данной услуги, но пора бы ее уже сменить.

В ту же секунду их окружили люди Мейнса. Они отрезали все пути к отступлению и загнали пленников в ловушку. Глава «ПН» медленно подходил к Ангеле, тянул к нему руки и продолжал:

– Молодая кровь шестнадцатилетнего синтонима куда ценнее, чем кровь синтонима, прожившего около тысячи лет…

Но тут помещение озарилось красным светом, и все услышали вой сирены.

33

Люди Мейнса оглянулись в поисках опасности.

– Что происходит? – озвучила Рика вопрос, интересовавший всех.

Мейнсу поступил звонок на телефон:

– Да?

Паника и замешательство охватили не только пленников, но и охранников. И Ангела воспользовался этим. Он выхватил у одного из них пистолет. Не успел мужчина опомниться, как почувствовал разрывающую боль между ног.

– Прости, чувак, – только и сказал подросток.

Абигейл рванула к черному ходу, пока ее муж прицеливался в одного из пленников: в этой потасовке сложно было попасть точно в цель, не зацепив своих.

Рейден последовал примеру Ангелы. Он ударил локтем в живот своего надзирателя, а когда тот согнулся, изо всех сил толкнул его в стеклянные двери, в тот же миг рассыпавшиеся на тысячу кусочков. Теперь проход был открыт. Марвел пришла в себя и, размахнувшись ногой, попала каблуком прямо в лицо врага.

Боль в руке напомнила о себе, когда Ангела направил пистолет вперед, целясь в людей Мейнса. Один из них захватил шею Рики локтем и приставил оружие к ее затылку. Та же участь постигла и беспомощного Логана с онемевшей рукой, и даже Крэма.

Попытка побега не удалась. Из темного хода прибыло подкрепление, уже куда более серьезное. Друзья и ахнуть не успели, как были грубо схвачены, а Рейден с Ангелой – прижаты к полу. Стейше попутно ушибли руку.

– Неплохая попытка, сынки. – Мейнс подошел к пленным, выстроенным в ряд, и поднял пистолет на уровень глаз. – Вот только это ложная тревога… А знаете, как раньше делали? Чтобы пленники были покорны, одного из них убивали у всех на глазах. Я собираюсь сделать то же самое.

Мейнс водил пистолетом из стороны в сторону, приговаривая:

– Раз… два… три… четы…

Дуло пистолета остановилось на Марвел. Стейша только успела вскрикнуть, а остальные – зажмурить глаза. Все, кроме Ангелы. Он отчетливо, как в замедленной съемке, видел внезапное перемещение руки Мейнса в его сторону. Вот он нажимает на курок, слышится раздирающий воздух выстрел. Затем крик, кровь, болезненные стоны.

– Рейден! – закричал Ангела, заглушая крик Рики.