Четвертый месяц осени

– Ты пробовала поговорить с ними? – удивительно, что она все еще здесь, я был уверен, что в такой ситуации она сразу побежит к ним и погибнет.

– Нет, я очень рада, что они живы, но сейчас я должна находиться здесь, – неужели, она начала думать головой и решила не высовываться?

– Рад слышать, что ты, наконец, начинаешь заботиться о своей безопасности.

– Нет, дело не в этом, я просто хочу быть с тобой. Я очень испугалась, что ты можешь больше никогда не очнуться, поэтому все это время я была здесь. – Надеюсь теперь, когда я очнулся она оставит меня в покое.

– Что ж, я очнулся, Оливия тут?

– Да, она в соседнем номер, – выражение лица Катарины изменилось.

– Можешь позвать ее?

– Да…конечно, – принцесса как-то неуверенно встала и вышла из комнаты.

Я еще раз попробовал пошевелиться, но результатов это не принесло. Что же со мной случилось? Я попытался вспомнить последние минуты, прежде чем, потерял сознание, но не смог обнаружить причин того, что я не могу двигаться. Едва ли я сломал позвоночник упав, когда потерял сознание, тогда что же это?

– Ты хотел меня видеть? – Оливия вошла в комнату.

– Да. – Принцесса вошла в комнату вслед за ней.

– Что ты сейчас видишь? – мне не хотелось бы, чтобы принцесса слышала этот разговор, но едва ли мне удастся ее выставить отсюда без проблем.

– Что ты имеешь ввиду? – Оливия была несколько озадачена моим вопросом.

– В моих глазах, в моем лице, рядом со мной, то существо, что ты видела, – я решил сказать, как можно более прямо.

– Ничего такого я не вижу, но могу показать то, что, скорее всего, тебя интересует, – что же происходит?

Оливия подошла ко мне и, сняв с моей груди одеяло, расстегнула мою рубашку и указала в район моего сердца, после чего сказала:

– Думаю, это тебя и интересует, – я опустил глаза насколько это было, возможно, но не подняв голову, я ничего не мог увидеть.

– Мы можем, что-то с этим сделать? – не столь важно, что там, сколь важно вернуть мою способность двигаться.

– Уверен, что не хочешь посмотреть? – Оливия достала из нагрудного кармана какой-то белый камень.

– Нет, просто хочу от этого избавиться, – девушка положила камень мне на грудь.

– Мы обнаружили это, когда укладывали тебя на кровать и меняли одежду. Я уже прикладывала этот камень к твоей груди, он называется широит. Жители Шарха раньше обкладывали им тела умерших, чтобы очистить душу, покидающую тело, и дать ей новое начало. Этот же камень высасывает ту черноту, что обволокла твое сердце. Я могла очистить твое сердце и раньше, но я хотела, чтобы ты увидел к чему приводит твое соседство с этим существом.

– Думаю, я увидел достаточно, – а, главное, ощутил.

– И, тебе стало понятно, что нужно делать?

– Да, необходимо таскать на груди широит покрупнее, – я начал чувствовать кончики своих пальцев.

– Видимо ты не настолько умен, как хочешь показаться, искусен как воин, возможно, но не умен.

– У любого решения есть свои причины, – я начал чувствовать кисть и ступни целиком, думаю, надо будет подождать минут десять, чтобы точно быть уверенным, что организм освобожден.

– Что это такое? – принцесса испуганно смотрела на камень, лежащий на моей груди.

– Это нечто, что Гарольд решил поселить в себе, – Ответила ей Оливия. – Может тебе удастся вразумить его, а я, пожалуй, пойду назад в номер.

– Я не понимаю, что происходит, – Катарина выглядела растерянной.

– Не важно, где мое оружие? – после того, как пройдет десять минут нужно отправляться к зданию совета и разузнать, что к чему.

– В шкафу, что ты собрался делать, Гарольд? – пока принцесса задавала мне вопрос, Оливия вышла из комнаты.

– Есть еще одно дело, которое нам необходимо разрешить.

– Тебе надо отдохнуть, ты ведь только очнулся, – лицо Катарины меня пугало, что-то мне подсказывало, что, если сейчас сказать или сделать, что-то не так, будет много шума, очень много шума.

– Послушай, меня, это очень хорошо, что мы добрались сюда, но это еще не конец нашего пути. Мы до сих пор не знаем, что произошло в вашем замке и абсолютно не понятно, как в итоге твои родители оказались на совете. Все это королевство не дружественное не нашему, не вашему. Ты уже видела, какой нам радушный прием тут оказали. Поэтому мы должны действовать.

– Вы очнулись? – в комнату вошел тот самый светловолосый воин, с которым мы сбежали с арены.

– Похоже на то. Как тебя кстати зовут? И давай, пожалуй, без формальностей, я не принц все-таки.

– Альберт, а вас?

– Тебя, – поправил его я, – меня зовут Гарольд Блейк. Просто Альберт, а фамилия?

– У меня нет фамилии.

– Ты даалец я полагаю?

– Так точно сэр, – я его убью, если он продолжит в том же духе.

– Гарольд, просто Гарольд.

– Мне сказали, что вы офицер и служите непосредственно королю Богуа и принцу Оксандеру, а еще победитель королевского фехтовального турнира. К тому же вы представитель древнего рода и…

– Послушай меня, Альберт, – перебил его я, – я прошу тебя ровно об одном, звать меня Гарольдом, если тебе будет так угодно, считай, что это приказ, но не забывай, что все эти звания сейчас не имеют значений, и уж точно ты не подчиняешься мне.

– Я не успел сказать самого главного.