Четвертый месяц зимы

Все это время он старательно избегал смотреть собеседнице в лицо — изучал башмаки, скользил глазами по стенам за ее спиной, раз даже неосторожно задержался взглядом в вырезе ее рубашки, но тут же одернул себя, уставившись в потолок, — и в конце-концов просто сбился и замолчал. Охотница наблюдала за ним с немым любопытством и осуждением, вовсе не собираясь облегчать ему жизнь. Наоборот, даже придвинулась поближе, отчего он сделал плавный шаг в сторону — легко так, словно в танце. Могло быть даже смешно — если б Лая не начинала уже тихо кипеть от ярости.

— И что именно ты здесь наворотил? — сердито поинтересовалась она. — Не то чтобы очень любопытно, просто не хотелось бы, открывая окно, схватить слепоту или забыть собственное имя.

— А ты можешь слепоту опредметить? — мгновенно заинтересовался Эдан. Об ее умениях он каждый раз выспрашивал с достойной восхищения дотошностью.

— Ага, еще заикание, бородавки и мужскую несостоятельность. Ты на вопрос не ответил!

Он, наконец, посмотрел ей в лицо — видимо, пытаясь понять, говорит ли она серьезно. Лая сложила на груди руки и выжидающе нахмурилась.

— Это просто усиленная маскировка, как та, с которой мы из столицы выезжали, — пояснил юноша со вздохом. — Ее вообще редко используют — только если нужно от людей с высоким врожденным даром спрятаться. Но сейчас почти нет таких. Ты, я, еще человека три-четыре в Гильдии…

— Подружка твоя на воротах, — ехидно подсказала охотница.

Он холодно пожал плечами — не твое, мол, дело. Лая внутренне так и вскипела. И, чтоб спрятать как-то свое раздражение, сделала вид, что очень ее интересуют Эдановы книги: потеребила задумчиво обложки, взвесила толстенный том на руке, полистала глубокомысленно. Странные это были книги! Что старинные и дорогие — это девушка наметанным на ценное глазом еще издали приметила, но не в этом была их странность. Та, например, по которой Эдан свои фокусы творил, вообще на незнакомом языке написана. Формулы какие-то, рисунки и схемы запутанные покрывали ее страницы. Как из этого вообще можно что-то вычитать?

Буквы в других вроде свои были, и слова знакомые попадались. Но текст от этого не становился понятнее.

— «Психический феномен возврата: особенности подавления второй личности», — вслух прочитала Лая длинное название и возмущенно фыркнула.

Эдан, уже успевший удобно расположится подальше от девушки, прямо на полу — на мягкой шкуре какой-то местной твари, вопросительно поднял голову от одной из своих книжек.

— Твои книги издеваются надо мной, заставляя чувствовать себя полной дурой, — саркастически пояснила охотница. — Что-то ищешь или просто еще один способ на меня не смотреть?

— В них много полезного, — с укоризной заметил он. — Та вот, на которую ты чуть не наступила, — по исцелению.

— От гильдийных лекарей? — красноречиво уточнила Лая, не скрывая отвращения.

Эдан, как ни странно, вовсе не обиделся — усмехнулся даже с пониманием:

— От них. Знаю — пыточного дела там больше, чем целительского. Но умный разберется…

Девушка со вздохом шагнула к нему, опустилась рядом на колени и мягко накрыла страницу ладонью.

— Ты не найдешь в них помощи, — сказала сочувственно, другой рукой осторожно убирая с его лица выбившуюся прядь волос. — Я знаю, тебе нелегко сейчас. Ты ведь вспомнил, да? Из-за этого с ума сходишь? Но разве не проще всего принять то, кем ты был когда-то?

Он замер на мгновение под ее пальцами, потом отстранился, захлопнул свою книгу и решительно встал.

— Сам разберусь, — сказал раздраженно, да, так на Лаю и не взглянув, вылетел за дверь.

— Конечно, разберешься! — с горечью вздохнула ему вслед девушка. — Еще упрямее стал, чем прежде.

Становилось все очевиднее, что Эдан попросту ее избегает. Весь день он просидел в библиотеке, изучая неразборчивые тексты на пожелтевших страницах, и лишь иногда вылетал оттуда с видом довольно угрюмым, чтобы пронестись по лестницам и коридорам, отдавая всевозможные распоряжения. Тану, пытавшуюся накормить его завтраком, спровадил весьма нелюбезно, к обеду выйти и не подумал. На Лаю же соизволил обратить внимание только раз, когда она, забившись в укромный уголок сада, от нечего делать пыталась усмирить, навеяв благосклонность, местную псину — животное хоть и не крупное, но, как оказалось, крайне зловредное и весьма зубастое. Упражнение это девушке не давалось и в лучшие времена, не осложненные нынешней нервозностью да измотанностью, так что Лая на успех особо не надеялась, просто время убить хотела.

— Вот дьяволы! — выругалась она, когда пакостная тварь в очередной раз цапнула ее за палец.

— Ты все неправильно делаешь, — послышался из-за спины голос Эдана. Видимо, он уже какое-то время наблюдал за ее упражнениями, неизменно приводящими к прокушенным пальцам. Лае стыдно стало за свою неумелость, а стыд у нее, как водится, тут же вызвал приступ здоровой злости.

— Тебе-то какое дело! — сердито бросила она, посасывая укушенный палец.

Вредная зверюга расселась у ног юноши, наблюдая происходящее с явным удовольствием.

— Руку дай, — с легким раздражением попросил Эдан. — Покажу, как надо.