Четвертый оруженосец

При виде такого ужаса Осока со сдавленным воплем пошатнулась и оступилась, беспомощно взмахнув лапами. Львиносвет бросился вперед, изо всех сил впился задними лапами в ветку и поймал Осоку передними. Но он не успел как следует ухватить ее. Холодея от страха, Львиносвет почувствовал, как Осока выскальзывает из его когтей. Собака тоже почуяла близкую добычу и залилась радостным лаем. Осока разинула пасть в беззвучном вопле, ее глаза закатились от ужаса, так что показались белки.

Но когда Львиносвет уже потерял надежду удержать ее, Жабник спрыгнул с соседнего дерева, бросив обезумевшую от ужаса Лепестянку, которая впилась в ветку обеими передними лапами и зажмурила глаза.

Обе собаки уже радостно прыгали, щелкая зубами под раскачивавшимся хвостом Осоки. На миг Львиносвету показалось, что Жабник промахнулся и вот-вот упадет прямо в жадные собачьи пасти. Но в следующий момент ветка угрожающе согнулась под весом воина Теней и Жабник, свесившись вниз, вцепился когтями в загривок Осоки.

Воины осторожно втащили обмякшее тело Осоки на ветку, и та снова вцепилась когтями в кору.

— Спасибо вам! Ох, спасибо, спасибо, — лепетала °на, дрожа от головы до хвоста.

Львиносвет успокаивающе похлопал ее хвостом по боку.

— Спасибо тебе, — сказал он Жабнику.

Воин Теней что-то буркнул себе под нос и еле заметно кивнул, словно ему было неловко признавать, что он помог соседской кошке.

Из- за деревьев послышались крики Двуногих. Собаки обернулись и, бросив тоскливые взгляды на котов, поспешно побежали на голоса. Когда топот их лап стих вдали и в лесу вновь наступила тишина, Львиносвет помог Осоке спуститься на землю, а Жабник вернулся на свое дерево и повел вниз Лепестянку. Наконец все коты благополучно слезли на траву и, все еще дрожа от пережитого, бросились к ручью. Растянувшись на выжженной солнцем траве, они долго лежали, не говоря ни слова.

— Кажется, я потянула плечо, — прошептала Осока, болезненно морщась. — Прости меня, Львиносвет! От меня одни неприятности.

— Глупости, ты в полном порядке, — заверил ее Львиносвет. — Никто не может уметь все на свете. Вот когда нам придется удирать от кого-нибудь, то вы с Белогрудкой в два счета обставите всех нас!

— Боюсь, сейчас я и в беге буду последней, — жалобно вздохнула Осока. — По крайней мере, пока плечо не пройдет.

— Мотылинка кое-чему научила меня перед выходом, — вмешался Чешуйник, обнюхивая больное плечо Осоки. — Она сказала, что мазь из разжеванных листьев бузины отлично помогает при растяжениях. Я могу сбегать поискать их!

— Какой от нас прок, если некоторые даже по деревьям лазать не умеют, — спросил Когтегрив, когда Речной воин убежал в лес. — Как мы справимся с тем, что нас ждет впереди?

Тревога молодого воина мгновенно передалась Львиносвету, и острый коготь страха моментально уничтожил его бодрое настроение. Остальные коты тоже невесело заворчали,

— Но никто не знает, что нас ждет впереди и с чем нам придется столкнуться, — пробормотала Осока. — Мы даже не знаем, действительно ли ручей чем-то перегорожен! Может, он просто пересох от жары, а мы так и будем идти и идти целую вечность, — горестно промурлыкала она.

Львиносвет покосился на свою ученицу и понял, что та не на шутку перепугалась. Он наклонился и тихо шепнул:

— Я верю, что ты не ошиблась.

Голубичка немного повеселела, хотя Львиносвет видел, как она нервно втягивает и выпускает когти.

Солнце село, и небо в просветах между деревьями окрасилось красным, а поддеревьями сгустились вечерние тени.

— Давайте переночуем прямо здесь, — предложила Белогрудка. — Нам всем нужен отдых, а Осоке особенно.

— А здесь безопасно? — дрожащим голосом спросила Лепестянка. — Вдруг собаки вернутся? Может быть, нам лучше переночевать на деревьях?

— Еще чего не хватало! Да ты первая свалишься, когда уснешь, — грубо рявкнул Жабник.

Лепестянка в ужасе закатила глаза.

— Что же нам делать?

— Все будет нормально, — успокоил ее Львиносвет. — Выставим стражу и будем дежурить по очереди. — Он вскочил и бодро объявил, не давая котам времени на возражения: — Давайте соберем мох и папоротники для подстилок!

Голубичка и Лепестянка помчались к ручью за мхом, а Львиносвет и оставшиеся коты принялись обрывать верхушки сухого папоротника.

— А ты ложись и отдыхай, — велел Львиносвет Осоке. — Чешуйник скоро вернется.

Когда Речной кот возвратился с охапкой листьев бузины, остальные уже переплели вместе верхушки папоротников, выстроив круглую палатку, а Лепестянка и Голубичка сделали уютные гнездышки из мха.

— Ну вот, — весело воскликнул Чешуйник, усаживаясь рядом с Осокой. — Сейчас я разжую листья и помажу тебе плечо, а утром ты будешь здорова!

— Спасибо, — робко прошептала Осока.

Когда патрульные устроились во временной палатке, их снова охватило смущение. Всем было неловко ложиться спать вместе с чужими котами, поэтому соплеменники теснее прижимались друг к другу, а Когтегрив чуть не выскочил из палатки, когда Лепестянка случайно задела его хвостом.

— Прости, — еле слышно пролепетала Речная кошка.

Львиносвет сам едва не наступил на ухо Белогрудке и, попятившись, налетел на Жабника.