Четвертый под подозрением

— У нас есть свидетель, который это утверждает, но давай пока придерживаться того, что нам доподлинно известно. Троица арестована после наводки Мерете Саннмо. Все трое выходят сухими из воды благодаря показаниям Элизабет Фаремо. Ее показания оспаривает Франк Фрёлик, который готов поклясться, что около часа ночи она находилась в его двуспальной кровати. Однако, поскольку она ушла домой, когда он спал, теоретически она могла говорить правду. Дождалась, пока Фрёлик заснет, вернулась домой и села играть в покер с братом и двумя его дружками.

— Однако вызывать свидетелем Фрёлика не следует ни при каких обстоятельствах, — с нажимом сказал Фристад.

— Вопрос в том, удастся ли нам этого избежать, — возразил Гунарстранна. — Биргитте Бергум будет драться за своего подзащитного, не жалея сил. У нее хватит боеприпасов для настоящего фейерверка. Достаточно упомянуть отстраненного от дела сотрудника полиции, который попадает в щекотливое положение, потому что крутит роман с сестрой известного рецидивиста, а также таинственно пропавшее произведение искусства. Представляю, как обрадуются представители желтой прессы!

Фристад снял очки, подышал на линзы и принялся методично протирать их салфеткой.

— Продолжай, Гунарстранна! — сказал он.

— Сразу после заседания суда Элизабет Фаремо спешит домой и собирает вещи. Затем звонит своей любовнице, Рейдун Вестли.

— Бедный старина Фрёлик! — вздохнул Фристад. — Вот так переплет!

— Я могу продолжать? — вежливо осведомился Гунарстранна.

— Конечно. — Фристад снова надел очки.

— Элизабет Фаремо прячется в загородном домике, принадлежащем Рейдун Вестли. Тем временем между старыми дружками намечается разлад. Труп Юнни Фаремо находят в Гломме. Появляется версия: Фаремо догадался, что их взяли по наводке. После того как сестра подтвердила их алиби, Фаремо начинает искать стукача и, возможно, догадывается, кто их выдал. Он угрожает бывшей подружке Мерете Саннмо. Мерете уходит от него к Балло. Тот убивает Фаремо, отчасти и для того, чтобы крепче привязать к себе Мерете. Возможно, Элизабет догадывается обо всем заранее и потому бежит. Желая обезопасить себя от бывших дружков брата, а также чтобы иметь страховку на будущее, она забирает с собой ключи от банковской ячейки. Двое оставшихся, Ройнстад и Балло, начинают их искать…

— Мне вот что непонятно, — вмешался Фристад. — Почему те двое не удосужились спросить у Фрёлика, где находится Элизабет Фаремо?

— Фрёлик ведь тоже искал ее. Он спрашивал о ней у соседа и Юнни Фаремо. И потом, Фрёлик — полицейский. Нет, они нашли более подходящую жертву: Рейдун Вестли. Избили ее, вырвали у нее нужные сведения. По крайней мере один из них едет в Вестре-Слидре вместе с Мерете Саннмо. По пути, в Фагернесе, они останавливаются пообедать — Мерете видели в Фагернесе с мужчиной. Потом отправляются к хютте…

— Здесь у нас что-то не складывается, — перебил его Фристад. — В одном из твоих отчетов я прочел, что сигнал о пожаре в хютте поступил еще до того, как Рейдун Вестли отвезли в больницу.

— Неизвестно, когда именно ее избили. К сожалению, она потом держала язык за зубами. Поэтому мы точно не знаем, когда на нее напали. С другой стороны, не представляю, как Балло или Ройнстад нашли хютте, не выяснив его местоположение у Рейдун Вестли.

— Значит, они хотели одного: найти ключ от банковской ячейки, в которой хранилась картина и деньги? — снова перебил его Фристад.

— Да. Они знали, что Элизабет Фаремо завладела одним или двумя ключами. Но она их перехитрила и оставила один ключ в надежном месте, а именно в квартире Фрёлика.

— А где второй ключ?

— Пока непонятно. Итак, Саннмо с одним или двумя спутниками приехала в Вестре-Слидре, но ключа у Элизабет Фаремо не оказалось. Они ссорятся, поджигают хютте, и Элизабет сгорает заживо.

— Где же может быть второй ключ?

— Нам известно только, что им открыло ячейку некое лицо, выдавшее себя за Ильяза Зупака. Лицо спустилось в банковский депозитарий в тот самый день, когда троицу отпустили за недостаточностью улик. Скорее всего, псевдо-Зупак вскрыл ячейку, забрал картину и исчез.

— Значит, это мог быть Балло, как подозревает Ройнстад?

— Конечно. Трудность в том, что у Балло есть право доступа к ячейке. Зачем ему было выдавать себя за Зупака?

Они ненадолго задумались.

— Почему тот человек унес только картину?

Гунарстранна развел руками:

— Либо объяснение вполне банально — он собирался забрать деньги позже, либо он оставил деньги для того, чтобы мы сейчас задавались этим самым вопросом, при том условии, разумеется, что история с картиной просочится наружу. На первый взгляд поразительно, что вор не прикоснулся к полумиллиону крон. Если картина так и не объявится, парень, который утверждает, что в банковской ячейке была картина, не сумеет ни доказать, что она там была, ни объяснить, как она туда попала. На самом деле, не тронув деньги, неизвестный поступил очень умно — если, конечно, предположить, что Йим Ройнстад говорит правду.

— Мне почему-то кажется, что он говорит правду. Так кто же украл картину?