Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле

– Да нет, известна. Я ведь полтора года работал ассистентом в психологической лаборатории Бостонского университета, и тогда мне пришлось изучать приспособление животных к различным условиям жизни. Теперь, обдумывая последние события, я вижу, что возможности экспериментального метода были чрезвычайно ограниченны. Во всяком случае, квантитативно проанализировать их было невозможно, и лишь в очень ограниченной степени – экспериментально…

– Торопись! – прервал его Джерри.

– Я стараюсь, как могу. Меня мучит жажда.

– Воду из крана пить нельзя. Она буроватая, как пиво, и пахнет мочой. Ученички загрязнили колодец. Дворник говорит, что посылал воду в Кливленд на анализ и оттуда пришел короткий ответ: «Ваша лошадь больна диабетом…»

Бобо вздохнул:

– Несчастная школа… Откуда ты брал воду для кофе?

– Натаял снега. Ты уже готов?

– Сию минуту…

Бобо оглядел комнату с расстроенным видом.

– Это очень безнравственно – уходить таким образом, – сказал он подавленно. – А мистер Тэккер так доверял нам!..

Бобо для верности заглянул в продуктовый шкаф и схватился за мешок с сухарями.

– Ты думаешь, что мы можем взять это себе на дорогу?

– Бери!

– Значит, по-твоему, это не воровство?

– Нет, просто плата за труд.

Джерри высыпал остатки рафинада из сахарницы в тот же мешок с сухарями и сказал:

– А это надбавка к зарплате.

Психолог вздохнул и глубокомысленно произнес:

– Теперь люди ежедневно требуют надбавок и повышения всех видов платы, кроме платы за грехи.

– Ну, идем?

– Сейчас…

Бобо продолжал осматривать комнату, словно искал что-то. Вдруг он заметил на окне коробочку талька и схватил ее.

– Подожди еще минуточку. Я разуюсь и пересыплю тальком пальцы на ногах.

– Зачем?

– Удобнее идти. До Пэйнсвилля почти восемь миль.

Джерри сделал шаг к дверям и сказал торжественно:

– На этот раз мы не пойдем, а поедем на машине.

Моральное опьянение всегда вызывало у Бобо моральное похмелье. Он не желал делать ничего необдуманного и недозволенного.

– Нет, Джерри. Не пойдет. Это было бы воровством.

– Почему? Мы же имеем право пользоваться школьной машиной.

– Но не для бегства.

Джерри остановился в раздумье. Уважаемый читатель, может подтвердить, что за время течения нашей повести Джерри Финн не совершил еще ни одного преступления, о котором стоило бы упоминать. Но теперь, именно теперь он готов был пойти на это. Его оскорбили, одурачили, осрамили, и в тесной мышиной норе его самолюбия гнездилась мысль хотя бы о небольшом удовлетворении. Он героически поставлял ученикам общекультурные ценности и считал себя вправе минимально участвовать в дивидендах фирмы. Прокат школьного автомобиля казался ему вполне подходящим вознаграждением.

Он посмотрел прямо в лицо своему компаньону и спокойно сказал:

– Друг мой, если мы проедем на машине до Пэйнсвилля, то это все-таки еще не составит нашей дневной зарплаты. Иными словами: мы все еще будем страдать от снижения ставки.

– Зарплата вообще повсюду снижается – не снижается лишь плата за грехи,

– возразил психолог.

– Эту гениальную мысль ты уже только что высказывал.

– Кажется, я говорил нечто подобное, но только наоборот. Можно доказать научно, что существует примерно пять тысяч способов выражения одной и той же мысли.

– Ты гений, Бобо!

– Гениями обычно называют умерших.

– Какое счастье, что ты еще жив!

– Менее часа назад я чуть было не попал в одну компанию с гениями.

Джерри сделал нетерпеливое движение.

– Не напрасно ли мы продолжаем эту болтовню? – сказал он раздраженно. – Я бы уважал тебя гораздо больше, если бы не твой вечный несносный педантизм.

– Пусть я буду педантом, только бы это удержало нас от преступных шагов.

Джерри подошел и приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Бобо.

– Я не желаю толкать тебя на путь преступлений, – сказал он серьезно, – ибо нам с тобой это все равно не помогло бы стать конгрессменами. Дело очень простое: мы берем взаймы школьную машину, едем на ней в Пэйнсвилль и там просим кого-нибудь отогнать машину назад. Скажи, что в этом незаконного?

Бобо взъерошил серебристый куст своих волос и ответил:

– Нет. Закон охраняет тех, кто может нанять себе адвоката. Мы не имеет этой возможности.

– Бобо! Неужели ты не видишь ничего, кроме собственного пупа? На кой черт нам юрист, если мы не делаем ничего незаконного?

– А за что попадают под суд? Миллионы людей садятся в тюрьму только лишь по той причине, что не знали закона. Уголовный закон – точно ходовая колбаса: ты почувствуешь к нему глубокое отвращение, как только узнаешь, из чего он состряпан.

На лестнице послышались шаги и в ту же минуту дверь без стука отворилась. Мистер Редмэн вошел, не снимая шляпы, и объявил:

– Ну вот, школьный кар я уже выкатил на дорогу. Попросите какую-нибудь машину толкнуть вас чуток – и тогда он заведется. А потом…

Мистер Редмэн выдержал небольшую паузу и продолжал:

– Нам нужно устроить дня на два каникулы. Надеюсь, господа, вы меня понимаете? Но об этом не следует много распространяться. Так что можете задержаться в городе, если есть охота.

Бобо кашлянул, показывая, что собирается что-то сказать, но Джерри опередил его: