Четвертый позвонок

- Нравится, - ответил Джерри, вспоминая великолепный холодильный шкаф мистера Риверса, где имелся лучший в мире выбор мясных и фруктовых консервов.

- Я имею в виду мое пение.

- Нравится, конечно...

- Ах, как ты мил? Эрол никогда не давал мне петь.

- Какой Эрол?

- Моего второго мужа звали Эрол. Он приходил в бешенство, когда я пела. Вообще он любил фортепьянную музыку, но мне не давал даже играть на фортепьяно. Он был жестокий.

- Ему не нравилась твоя игра?

- Нет, наверно, нравилась! Но он всегда говорил, что на пианино якобы нельзя играть одним пальцем. Он был страшен. Но, к счастью, он умер. Мы все-таки успели пожить с ним более трех недель. Это было ужасно. Между прочим, он утонул на рыбной ловле.

- А твой первый муж? - спросил Джерри нерешительно.

- Его я почти уже не помню. Это было давно: два года назад. Мы прожили с ним только две недели, и он умер.

- Тоже утонул?

- Нет, он погиб на охоте. Кто-то принял его за дикого оленя и выстрелил. Ах, я больше ни за что не вышла бы замуж за журналиста.

Джерри вздрогнул.

- А твои мужья разве были журналистами?

- Оба. Тома я не очень хорошо знала, потому что мы встретились на танцах только один раз и потом поженились. Но Эрол ухаживал за мною месяца два. Мы были с ним вместе в психиатрической больнице.

Джерри почувствовал, как у него кровь с шумом приливает к голове, и больше не стал спрашивать ни о чем. Ему было почти жаль жены, которая вышла замуж по любви, будучи в полной уверенности, что ее избранник состоятельный человек.

После короткого молчания Джоан рассказала мужу свою печальную историю. Это было грустно до слез, и прежде всего потому, что это было так обычно... Если нашему любезному читателю обыкновенные истории уже наскучили, он может, пропустив несколько страниц, перескочить отсюда прямо к следующей главе, так как сюжет нашей повести от этого нисколько не пострадает. Но пусть же миссис Финн рассказывает, не будем ей мешать!

- Я не особенно печалилась о смерти Томми, потому что со мною он был невыносимо жесток. И вдобавок ко всему у него были отвратительные привычки. Однажды он сунул себе в рот мои вставные зубы и так и носил их целый день. А еще у него была привычка есть репчатый лук. Так я потом долго не могла избавиться от привкуса лука во рту. О-о, как я ненавижу репчатый лук! Жизнь Томми была застрахована очень прилично, но он имел также много долгов. Когда все подсчитали, мне осталось лишь тысячи две долларов. Я тогда стала ужасно нервничать, и мой брат Чарли поместил меня в психиатрическую больницу, где я и встретила Эрола. Тогда я не знала, что Эрол журналист. Он выглядел совсем как обычный человек. Мы полюбили друг друга и поженились в больнице. Затем Эрол продал все свое имущество, и мы уехали в свадебное путешествие по Южной Америке. Вернувшись, Эрол на большую сумму застраховал свою жизнь, и вскоре его застрелили. Джерри, ты меня любишь?

- Люблю, люблю, - отвечал Джерри устало.

- В таком случае ты должен завтра же застраховать свою жизнь. Только уж ты страхуйся на достаточно большую сумму.

Джерри показалось, будто жизнь уже уходит от него. Он молчал. Джоан закурила сигаретку и на минуту оставила жевательную резинку в покое. Джерри пытался разглядеть во тьме лицо своей жены. Вдруг он спросил:

- Отчего Эрол попал в больницу?

- Он был болен.

- Понимаю, но что за болезнь?

- Комплекс неполноценности. Он не мог научиться произносить букву "л".

- А чем была больна ты сама? - с ужасом спросил Джерри.

- Комплекс боязни. Я все время боялась, что кто-нибудь войдет и застрелит меня. А потом я боялась атомной бомбежки. Разве ты не знаешь, что теперь все люди чего-нибудь боятся? Только я начала бояться раньше других - и потому попала в сумасшедший дом. Но скажи же мне, Джерри, ты ведь меня любишь?

Джерри ответил неожиданным вопросом:

- Джоан, почему ты захотела выйти замуж за меня?

- Потому что я влюбилась в тебя с первого взгляда. В тебе было что-то экзотическое или не знаю что. А кроме того, ты - доктор. Одна моя знакомая девушка из Техаса тоже замужем за доктором, и они живут очень хорошо. В Америке нет ни одного бедного доктора. Я ненавижу бедность.

- К сожалению, я беден, - сказал Джерри мрачно. - А кроме того, я даже и не доктор.

Джоан включила торшер, который осветил ее лицо, выражавшее самый искренний ужас.

- Разве хиропрактик - это не доктор? - спросила она в изумлении.

- Нет, только лекарь. А я еще пока что и не хиропрактик.

- Т... так ч-что же ты т-тогда такое?

- Бывший журналист и учитель.

Джоан было трудно превозмочь потрясение. Губы ее задрожали, и через какой-то миг неудержимые рыдания охватили все ее существо. Слезы смыли тушь с ресниц и пудру с лица. Как быстро все произошло! Вчера - невеста, сегодня - супруга, а завтра, может быть, разведенная жена!.. Джоан искала сокровище, а нашла обычного искателя сокровищ...

Джерри чувствовал себя обязанным утешить жену.

- Джоан, ну не надо... Успокойся. Все еще наладится.

- Ничего у нас не наладится, раз ты не настоящий доктор, - говорила она сквозь рыдания.