Четвертый разворот

Четверка «мессеров» летела на высоте двух-трех тысяч метров — Клим увидел их сразу же, как только взглянул влево и вверх. Вот одна пара отвалила и пошла вниз. Круто, почти отвесным пике. «Сейчас начнется потеха!» — подумал Клим.

Однако «мессеры» пролетели над горящим паровозом и совсем неожиданно взмыли вверх.

— Чего это они? — спросил стрелок-радист. — Хитрят?

Клим не ответил. Он и сам не мог понять, почему немцы не атакуют. Может, идут с задания и у них нет боеприпасов? Или просто не хотят ввязываться в драку? Это сомнительно… Вернее всего, не заметили.

— Пошли на базу, — приказал Тарасов. — Пошли плотнее, так будет лучше.

5

И вот наступил этот день…

Еще накануне вечером командир полка сказал:

— Завтра Луганов пойдет на «свободную охоту» в паре с Никитиным. Тридцать второй квадрат. Предупреждаю: тридцать второй, в чужие квадраты не заходить.

Они вылетели в семь утра и пошли к линии фронта: капитан Никитин и Клим Луганов. Отличное было утро в этот день, такое утро, что дух захватывало. Тишина, чистое синее небо без единого облачка — ни дымки, ни даже легкого туманца.

— Ну и погодка! — сказал Никитин Климу, когда они перед вылетом выкуривали по последней папиросе. — Хуже такой дерьмовой погодки и не придумаешь. За сто верст засекут нас «мессеры» и никуда от них не скроешься.

Клим пожал плечами и промолчал. Он немного недолюбливал капитана Никитина. Зуда, каких свет не видел. Все ему всегда не так, все не по его. Если над головой у Никитина вот такое ясное небо, как сейчас, он зудит: «Черта с два сегодня поработаешь. Дерьмо!» Если по небу ползут низкие тучи и беспросветная муть висит над землей, Никитин опять зудит: «Ну вот, дождались… Будем теперь сидеть да всемирного потопа…»

Правда, летал Никитин по высшему классу. И не было такого случая, чтобы вернулся на базу, не выполнив задания. Пойдет штурмовать танки — костры полыхают по дорогам, пошлют эшелон взорвать-на железнодорожном узле — все к черту в воздух летит, целую неделю дым и гарь над узлом стоит… А Никитин снова зудит: «Разве эта работа? Никакого прикрытия, никакой поддержки. Немцы пяток «юнкерсов» выпустят — за ними десяток «мессеров» летят… А у нас…»

На другой день посылают Никитина обработать передовую. И говорят:

— Соседи дают две пары «яков» для прикрытия. Работайте спокойно, все будет в ажуре.

Никитин все на передовой перелопатит, кашу сделает, а вернется — не преминет поворчать:

— Две пары «яков» дали… А зачем? Им что, делать больше нечего?.. Еще пару нянек дали бы нам для ажура… Порядочки…

Перелетев линию фронта, они пошли в свой квадрат — впереди Клим Луганов, за ним ведомым — капитан Никитин. Минут через пятнадцать стрелок-радист сказал Климу:

— Командир, в лощине слева вижу два «тигра». Атакуем?

Танки увидел и Никитин. Подойдя поближе к Луганову, он спросил:

— Даем?

— Да, — коротко ответил Клим.

И пошел в атаку.

«Тигры» стояли рядышком, и танкисты, не ожидавшие беды, сидели на травке, складными ножами-вилками извлекая тушенку из консервных банок. Потом, услышав гул моторов, рванулись к машинам. Рванулись в тот самый миг, когда капитан Никитин нажал на гашетку пулемета, а Клим послал в один из танков реактивный снаряд…

Сколько верст прошли эти танкисты по дорогам войны? Может быть, где-то в Нормандии они ради забавы давили гусеницами своих «тигров» виноград и виноградарей, в древнем Кракове утюжили старые мостовые и в груды щебня превращали костелы, а под Смоленском стреляли из пушек в мальчишек и девчонок?.. Может быть, вчера вечером они писали своим Гретхен и Эльзам: «Мы идем как циклопы, все сжигая на своем пути. Нет силы, которая нас остановит или даже задержит…»

— Еще один заход! — сказал Клим Никитину.

Интересно, что ответят им Эльзы и Гретхен? Наверное, они будут благословлять своих «героев» на новые подвиги. «Мы гордимся вами, нашими рыцарями огня и стали…»

Второй «тигр», развороченный эрэсом, выбросил в небо столб огня, и огонь растекся по траве, как лава.

— Конец, — сказал Клим. — Пошли дальше.

Горящая лава растекалась по лощине, трескалась, дымилась земля, в пепел превращались «рыцари огня и стали…»

— Разве это работа? — услышал Клим. — Два каких-то недобитых «тигра»…

Колонна машин растянулась по дороге так, точно это текла река. И в каждой машине — два десятка солдат с автоматами, поставленными меж ног, в касках с ремешками под подбородками, в мундирах с эмблемами «СС» на рукавах.

Придет время и такие колонны будут двигаться по дорогам только ночами, и офицеры будут следить, чтобы никто из солдат не чиркнул зажигалкой, будут требовать тщательной маскировки каждой машины, чтобы русские летчики ничего не обнаружили, чтобы все было согласно уставам и инструкциям…

Придет время, и немцам станет не до бравады, и осторожность возьмет верх над кичливостью, когда каждый их шаг может оказаться последним шагом, и они поймут это на горьком опыте…