Четвертый Рим

— "Калахам-са", мы слышали "Калахам-са", — уверовали прихожане и отвернулись от занудного ассирийца, забыв, что сами обратились за разъяснениями.

— "Калахам-са", — невозмутимо проговорил ассириец с прежним презрением к невеждам, — тогда получается: "Я есмь Я в вечности времен", или, как учил великий Зороастр, "Я есмь то, что Я есмь".

— Черный лебедь — Хамса всегда означал недосягаемую для человека мудрость. Когда ему дали в пищу молоко, смешанное с водою, птица разъединила их, выпив молоко и оставив воду, ибо молоко было символом духа, а вода — материи. Значит, и тебе предстоит нечто подобное, — уважительно заметил бурят Луцию.

— Благодарю тебя, Предвечный, за ответ мне! — вдруг пал на колени перед памятником отец Климент. Поднявшись, он повернулся к Луцию, который недоуменно переводил взгляд с подножия креста на небо, вслед улетевшей птице. — Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?

— Во сне все, что хочешь, может произойти, — весьма разумно отвечал юноша, который в глубине души сомневался: спит ли он — слишком живыми были шастающие вокруг с безумными выкриками прихожане, да и восторженное воркование, доносящееся из пещеры, было весьма реально.

— Если бы кто-нибудь, — пояснил священник, — зашел сейчас в твою комнату, он обнаружил бы спящего Луция, только никак не смог бы его разбудить. Но я могу поклясться, что ты в самом деле говоришь со мной, хоть и не просто тебе будет это совместить с тем, что тело твое мирно раскинулось на кровати в лицее. Впрочем, это не существенно, главное, что рождение в твоих руках священной птицы подтверждает твою избранность богами.

Услышав слова священника, на вершину горы выскочил ассириец и закричал, размахивая сломанной пальмовой веткой:

— В мире Бытия единая точка оплодотворяет линию, Девственное Чрево Космоса и непорочная мать дает рождение Форме, содержащей все формы, — тут он дико захохотал и вновь скрылся.

— В разные времена и в разных религиях преображающее влияние на Вселенную и человеческую жизнь космической энергии маскировалось под непорочное зачатие. Так подтверждалась таинственная запись, сделанная в архаическом манускрипте в те времена, когда письменность была неизвестна, — пояснил отец Климент Луцию.

— Не забудьте Лао Цзы, рожденного из бока Сюаньмяо-юйнюй! — выкрикнул Ван из-за загораживающего вход в пещеру валуна.

Вдохновенная радетельница за веру, сухая и морщинистая, вечно одетая во все черное Клавдия поднялась со своего места, решившись наконец дать отпор иноверцам, и торжественно проговорила:

— Сказал ангел Марии: Дух Святый найдет на Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим...

Дав Клавдии выговориться, прихожане примкнули к ней, затянув псалом:

Славьте Господа господствующих, ибо вовек милость Его;
Того, Который один...
Сотворил светила великие, ибо вовек милость Его;
Дает пищу всякой плоти, ибо вовек милость Его.
Славьте бога небес, ибо вовек милость Его.

Эхо многократно усиливало в долине голоса и хохот ассирийца. Таинственные звуки окружали Луция со всех сторон. Он напряженно крутил головой, переводя взгляд с одной вершины на другую: с перса на поющих женщин, на вдруг возникающих на третьей горе Вана с танцовщицей или просто вслушивался в слова отца Климента, располагающегося рядом с ним с четвертой стороны горизонта.

— Космический логос — это одновременно и слово и его смысл. Его значение определено уже начальными словами Евангелия от Иоанна: "В начале был логос, и логос был у бога, и логос был бог". Вся история земной жизни Иисуса Христа — это воплощение и "вочеловечивание" логоса, который принес людям откровение и сам был этим откровением "бога незримого". Конечно, творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, — вздохнул священник, — потому что он одновременно находится во всех ее местах, но в Логосе мы открываем Предвечного. Я давно ищу избранника божьего, который услышит его слово и донесет людям.

— Что до того: есть Вездесущий или его нет, вечен или конечен мир, тождественны ли душа и тело, будет ли совершенный жить после смерти? Помогут ли размышления о неведомом избежать страданий и прервать цепь перерождений? Никогда! — ответил отцу Клименту бурят. — Потому Будда всегда отклонял такие вопросы.

— Человек, — это придуманная Богом звуковая игрушка. Так что, если Он дернет за одну ниточку — получится одна нота или одно па, если за вторую — другие. Поэтому пусть всякий мужчина и всякая женщина проводят свою жизнь, играя в занимательнейшие игры, — подмигнул ассириец танцовщице.

— Радость порождается спокойствием, спокойствие порождается справедливостью, а справедливость происходит от соблюдения законов истинного пути. Тогда музыка, пение и танцы служат урегулированию желаний, — возмущенный выступлением самозванца, поставил его на место Ван.