Четвертый тоннель

Оказывается, да, но только когда с подругами. Мне стало интересно кое-что прояснить. Дело в том, что у меня был комплекс насчет денег. Я всегда считал, что мужчина, у которого нет денег, чтобы заплатить за любой каприз дамы, не вполне мужчина. Я понимал умом, что это глупость. Что мы все, мужчины и женщины, одинаково зарабатываем деньги, а не срываем их с деревьев. Что, в конце концов, женщины трахаются с мужчинами, а не с их кошельками. Но где-то в глубине души мне было стыдно непонятно перед кем за то, что я не Роман Абрамович и даже не средней руки звезда канала MTV, и у меня всегда было, как мне казалось, недостаточно денег. К тому же некоторые из женщин, тонко чувствующих мужские комплексы, манипулировали мной через мою самооценку в контексте денег, у меня от них остался неприятный осадок, и я в глубине души всегда ожидал от других женщин такой же грязной игры.

Разговаривая с Аллой, я не пытался навязать ей свою картину мира. Я не говорил о том, что правильно и неправильно. Я всего лишь притворился пришельцем с Марса, который не в курсе человеческих обычаев и предрассудков и хочет рационального объяснения, почему одни люди, по мнению других, должны за них платить, и как вообще это все устроено.

— Ну, вот мы сидим в ресторане, не таком уж дорогом, и ничего особенного не покупаем. Получается рублей по семьсот с человека, — объясняла она. — Это не такие большие деньги.

— Прекрасно, — ответил я. — Это действительно небольшие деньги. Именно по этой причине ты можешь и сама за себя заплатить, правда?

В ответ она тихо сказала, растягивая гласную в долгий выдох:

— Да-а-а, — и впала в ступор.

Я молчал, чтобы не мешать ей думать. Через полминуты она сказала:

— Ну, вообще-то я общаюсь с такими успешными людьми, что они сами рады заплатить за меня. А если я заплачу за себя сама, то они даже обидятся.

— Аты часто бываешь в ресторанах с мужчинами не такого круга? Которые тебе почему-то приятны, интересны, но не готовы или не хотят за тебя платить?

— Нет, практически никогда.

— Я хочу спросить… Просто интересно. Может быть ты, возможно, не задумываясь, всегда стремишься ходить на такие развлечения именно с богатыми мужиками?

Опять ступор секунд на двадцать.

— Так ведь… Мужчина должен… Так принято.

— Итак, ты считаешь, что мужчина должен, потому что так принято. А ты, в свою очередь, всего лишь подчиняешься традициям. И по счастливому совпадению эта традиция в твою пользу, потому что ты не платишь. Платят за тебя. Эта традиция прекрасна, потому что она тебе выгодна.

Она ничего не ответила и посмотрела на меня, как мне показалось, с укором.

— Алла, я тоже обычно за женщин плачу, — сказал я. — Я не против. Просто я сейчас подумал, что это такая традиция, за которой нет никакой рациональной основы, и которая действительно выгодна женщине. Ну правда ведь. Выгодно же получать что-то приятное за чужой счет. А тут такая удобная традиция. И ты вроде даже не настаиваешь, чтобы он за тебя платил. Просто так принято. И у тебя всегда само собой так получается, что ты ходишь в ресторан с мужиками, которые имеют деньги и легко поддерживают эту традицию. Им платить приятно. А тебе приятно не платить. И все естественно, потому что так принято. Мужчина должен платить — и все. Правда ведь?

— Правда. Так принято. Если бы я была мужчиной, то я бы платила. Мужчина должен. Это традиция.

— Вот именно. Если бы у моей бабушки был член, то она была бы дедушкой. А если бы я был женщиной, мне было бы выгодно настаивать на красоте, справедливости и обязательности этой традиции, потому что если она соблюдается мужчинами в отношении меня, то мне комфортнее жить. Все любят хорошее вино и вкусную еду, а уж если за чужой счет, то тем более.

— Между прочим, я не прошу тебя платить за меня.

— Я бы и не стал. Мы с тобой не настолько близки. Речь о другом. Тут вот что интересно. К мужчинам деньги приходят точно так же, как к тебе, — в обмен на работу. Но ты считаешь, что мужчина должен, а ты нет. Почему?

Она посмотрела на меня глазами, выражавшими к тому моменту окончательную растерянность, и сказала:

— Потому что я себя уважаю.

После этих слов в ступор впал уже я. Потерял дар речи на несколько секунд. Я остановился, глядя на нее, она тоже остановилась, и мы оказались напротив друг друга посреди широкого тротуара Лужнецкой набережной. Когда мне удалось осмыслить услышанное, я спросил:

— По-твоему, за себя сами платят девушки, которые себя не уважают?

— Ну-у-у, не-е-ет, — сказала она, теряясь еще больше.

— Или за столиком платит тот, кто себя уважает меньше? Вот если я себя уважаю, значит, ты должна платить за меня?

Немая сцена. Алла смотрит на меня, раскрыв рот, абсолютно круглыми глазами.

Мы пошли дальше. Говорили о чем-то другом. В вагоне метро она смотрела на меня задумчиво. При прощании сказала:

— Игорь, ты самый интересный собеседник…