Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники

А помощников у гитлеровцев в достижении поставленных задач хватало. Немцев поддержало большинство крымских татар. В знак своей доброй воли оккупанты открыли все мечети на полуострове и предоставили татарам самоуправление на уровне деревень и поселков. Аналогичную работу они начали проводить и на Кавказе. Издававшаяся для кавказцев газета «Газават» выходила под лозунгом «Аллах над нами – Гитлер с нами». ««Под священным знаменем газавата мы или умрем, или снова вернемся в родной Карачай», – говорит Кады Байрамуков (герой одной из статей. – К.К.). И в его глазах горит непреклонная решимость. «Да, мы вернемся в наши аулы», – вторят вождю его испытанные друзья, ставшие под знамя газавата, – бойцы горского легиона» (49).

«Газават», в частности, публиковал очерки истории сопротивления Советам на Кавказе. Так, в номере от 11 августа 1943 года в передовице «Мы отомстим!» некто Гобашев задавал товарищам по борьбе риторический вопрос: «Не нам ли мстить, когда наш родной Кавказ за годы большевистской ежовщины похоронил в тюрьмах НКВД 46000 лучших своих сынов, наших братьев и отцов?!» Такие доводы привели к сотрудничеству с немцами основную массу балкарцев. Их борьбу описал на страницах «Газавата» офицер горского легиона Я. Халаев, бывший колымский узник: «Но смирить балкарцев не удалось, балкарцы возненавидели коммунистов, колхозы и «остро отточенный меч» Сталина – ГПУ. Не горе, а злоба угнетала балкарских орлов, и они усердно готовились к битве. Клятву, данную у могил павших сынов Балкарии, балкарские патриоты выполняли честно, а особенно активно в 1941–1942 годах с помощью освободительной армии Адольфа Гитлера. Деятельность балкарских партизан-абреков и всего населения Балкарии хорошо известна германскому командованию» (50).

Справедливости ради необходимо заметить, что о преступлениях Гитлера те же карачаевцы или балкарцы, преподнесшие фюреру золотую сбрую, не имели не малейшего понятия. И когда «Газават» в одном из первых номеров писал: «Над Эльбрусом гордо реет германское военное знамя – символ свободы народов!» – эти слова отражали подлинные чувства многих кавказских горцев. Попутно заметим, что германские альпинисты из горно-стрелковой дивизии «Эдельвейс» вряд ли смогли бы установить на Эльбрусе флаг со свастикой без помощи проводников-балкарцев.

Немецкая пропаганда вкупе со свежей памятью о советских репрессиях давала богатые всходы и на украинской земле – далеко не везде Красную армию встречали как освободительницу. «17 сентября 1943. Любопытную вещь отмечают ребята, побывавшие в Шостке, Конотопе, Бахмаче. Местные жители подавлены. У них какой-то надлом. Они не говорят «наши», а «русские», «красные» или «ваши». У всех чувствуется боязнь возвращения немцев»; «5 октября 1943. (Район Прилук.) Сильно развит тут национализм – немцы постарались вовсю!»; «17 октября 1943. (Район Киева.) Деревушка грязна и, по сравнению с другими селами Украины, бедная. Настроения, однако, наши. Это проявляется во всем, вплоть до того, что говорят «наши», а не «красные» или «русские» (51).

Многие русские или украинцы, вкусившие «прелестей» оккупационного режима, все же включались в борьбу с оккупантами, однако многие из национальностей Советского Союза занимали если не враждебную (как в Крыму и на Кавказе), то выжидательную позицию. В Молдавии из 2892 действовавших там партизан этнических молдаван было лишь… семеро, а основную массу составляли русские, украинцы и белорусы. Песня про «смуглянку-молдаванку», собирающую партизанский молдаванский отряд, – не более чем поэтическая фантазия (52).

И, безусловно, над всей национальной пропагандой нацистов висел густой чад юдофобства. Гитлеровские агитаторы могли рассуждать о вещах мало известных обычному потребителю их варева, но вывод следовал, как правило, один для всех. Характерный пример: 26 ноября 1943 года в немецкой трансляции на эстонском языке на Таллинн говорилось, что польская дивизия им. Костюшко якобы переходит на сторону вермахта. Дивизия не хочет сражаться на стороне коммунистов, что дает повод к дальнейшим расстрелам поляков в СССР. (Пока понятно – немцы рассказывают эстонцам про поляков.) И дальше: «Роль преследователей поляков в Советском Союзе исполняют главным образом, польские евреи» (53). Ну, как же без евреев.

Осенью 1941 года, когда победоносные части вермахта под командованием Гудериана захватили Орел, немецкий военачальник попросил привести ему для беседы старого царского генерала. Возможно, он хотел узнать у коллеги по цеху причины столь упорного сопротивления русских армий, защищавших режим, который, по уверениям фюрера и Геббельса, должен рассыпаться, словно карточный домик, лишь немцы войдут в пределы СССР. «Если бы вы пришли 20 лет тому назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением. Теперь же слишком поздно, – ответил Гудериану старый генерал. – Мы как раз теперь снова стали оживать, а вы пришли и отбросили нас на 20 лет назад, так что мы снова должны начать все с начала. Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины» (54).