Четвёртое измерение: повторение пройденного

Остальные просто отдыхали, благо сидеть приходилось не на жестких лавках вдоль бортов, как на привычных нам транспортниках, а во вполне удобных креслах, правда, с неоткидывающимися спинками. В конце концов моя деятельная натура воспротивилась столь бессмысленному времяпрепровождению. И я, неизвестно для чего, скорее всего просто автоматически, заставив всех пристегнуть обнаружившиеся под задницами привязные ремни, тоже отправился в пилотскую кабину.

Усевшись в штурманское кресло за спиной Туриста, и напялив на голову единственный свободный шлем, подключился к бортовой связи:

— Привет коллегам. Где мы сейчас?

— А хрен его знает, летю себе прямо и летю. В горах попроще ориентироваться было. Я так думаю, скоро границу ставропольского края пересечем. Если, конечно, он здесь вообще существует, этот край. А вообще — быстрая машинка. Здоровенный, а скорость — как у боевой «вертушки». Даже несмотря на наш побитый мотор.

— Угу, — согласился я, не конкретизируя, с чем именно. — Сиё несомненно. Слушай, пока наши всезнающие в наличии отсутствуют, спросить тебя хочу — тебе ничего странным не кажется? За сорок минут, даже в горах, они уже вполне могли найти способ выйти на связь, а?

— Могли, — не отрываясь от созерцания уплывающих под плоское вертолетное брюхо лесистых предгорий, ответил майор. — При их-то технологиях…

— Вот именно. А теперь, собственно, вопрос: что бы ты в этой ситуации и на их месте сделал? На что они технически способны, ты примерно знаешь, в каком, гм, месте мы находимся — тоже. Так как?

— Да хрен его… — он на секунду задумался. — Наверное, связался бы с этим своим главным-преглавным центром в Швейцарии и попросил в очередной раз как-нибудь изменить текущую реальность. Например, на ту, где этого вертолета и в помине нет. Вертолет бы исчез, а мы грохнулись с неба на землю — вот и все.

— Молодец, братишка, и я о том же! Почему ж не делают? Не могут? Или что-то другое? — я мог бы и продолжить мысль, но хотел посмотреть на его реакцию. «Братишка» не подвел, сказав именно то, что я и ожидал услышать:

— Ну, пленный же не исчез, когда они сменили реальность? И второй тоже никуда не делся. Хотя, по идее, оба ведь должны были того, рассосаться вместе со своим оружием и шмотками. Это имел в виду?

— Ага. Нестыковка, получается. Еще и то, что ни один из них не видел этой базы. Не знаю, отчего наши полковники в этом смысле тупят, но как-то это все очень странно и нелогично. Или они ошиблись насчет всего этого, — я покрутил головой из стороны в сторону, — или все намного сложнее. И, соответственно, хуже для нас.

— Куда уж хуже, — майор не договорил — в распахнувшейся двери пилотской кабины показался Турист:

— Командир, тебя вышестоящее начальство зовет. Похоже, на разговор созрело, — он заговорщицки мне подмигнул и первым двинулся из кабины.

Но поговорить с полковниками мне, ясное дело, не удалось. Ведь благие намерения, как это хорошо известно, имеют обыкновение оставаться именно намерениями, не больше.

Вертолет дернулся, словно моему двойнику неожиданно захотелось узнать, насколько маневренно вверенное в его умелые руки транспортное средство, и, заваливаясь на правый борт, пошел вниз. Ощутимо так пошел — чтоб не упасть, мне даже пришлось ухватиться за край дверного проема, пошло плюхнувшись задом на невысокую дюралевую лесенку. Неприспособленный к подобным маневрам двигатель, наплевав на хваленую звукоизоляцию, неистово взревел, пытаясь если не выровнять машину, то хотя бы просто удержать ее от сваливания в настоящее пике, и захлебнулся. В десантном отсеке что-то с грохотом упало, меня вдавило в переборку — судя по скорости снижения и нашей исходной высоте, до удара (или, если хотите, посадки) оставались считанные секунды. Но, прежде чем это произошло, я все-таки успел заорать «держитесь!» и взглянуть в просвет между пилотскими креслами. Заметив стремительно наплывающее на остекление кабины знакомое темно-серое ничто, уклониться от столкновения с которым и пытался майор.

Противник, кажется, решил не мелочиться, высылая на перехват истребители или обстреливая с земли зенитными ракетами. Зачем? Против нас применили кое-что другое. И я, кажется, даже догадываюсь, что именно. Вот только каким же это, интересно, образом?!

В следующее мгновение меня с новой, удесятеренной, силой вмяло в стонущий от немыслимых перегрузок дюраль. Знакомые ощущения… И даже тяжелый удар о землю, лишь едва смягченный режимом авторотации и нещадно ломаемыми деревьями, после этой тяжести показался легкой пощечиной против ошеломляющего удара дубиной.

А затем сверху упала сорвавшаяся с петель дверца пилотской кабины…

Глава 2