Четвёртый Геноцидный Сон Веры Павловны (СИ)

Да получается, что новым русским коммунистическим сверхчеловекам, нарисованным Чернышевским, другие народы просто не нужны. Не нужны ни в каком качестве. Ни в качестве трудовых рабов и ни в качестве проституток обоего пола, типа Таиланда в конце 20 - первые десятилетия 21 - го века. Ведь Высокая Русская Коммунистическая Мораль и Традиционные Семейные Ценности, не позволяют и не приемлют ни рабства трудового, ни тем более рабства сексуального.

В общем, о пролетарском интернационализме, о братстве всех угнетенных трудящихся, в условиях реальной жизни придётся забыть. Революционная Целесообразность для настоящих большевиков превыше всего! Великая Цель - Глобальная Коммунистическая Республика - оправдывает любые средства для её достижения.

На фоне этого глобального проекта Чернышевского, крайне блекло, а то и вовсе невинно выглядит сформулированная, тогдашним крайним русским националистом и монархистом, дипломатом и поэтом Ф. И. Тютчевым в его коротком стихотворении 'Русская Георгафия', написанном в 1848 - 1849 годах, идея Российской империи, занимающей большую часть Европы и Азии'

'Москва и Град Петров, и Константинов Град -

Вот царства Русского заветные Столицы...

Но где предел ему? и где его границы -

На север, на восток, на юг и на закат?

Грядущим временам судьбы их обличат.

Семь внутренних морей и семь великих рек...

От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,

От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная...

Вот царство Русское... и не прейдет вовек,

Как то провидел Дух, и Даниил предрек'

Это стихотворение Тютчева было написано до Чернышевского, а после него нечто похожее содержится в написанном в 1925 - 1927 годах романе Алексея Николаевича Толстого 'Гиперболоид инженера Гарина' -

глава 86, где показаны планы по полной реконструкции мира со стороны главного героя этого романа инженера Петра Петровича Гарина: 'Я овладеваю всей полнотой власти на земле. Ни одна труба не задымит без моего приказа, ни один корабль не выйдет из гавани, ни один молоток не стукнет. Всё подчинено, - вплоть до права дышать, - центру. В центре - Я. Мне принадлежит всё. Я отчеканиваю свой профиль на кружочках: с бородкой, в веночке, а на обратной стороне профиль мадам Ламоль. Затем я отбираю 'первую тысячу', - скажем, это будет что - нибудь около двух - трёх миллионов пар. Это патриции. Они предаются высшим наслаждениям и творчеству. Для них мы установим, по примеру древней Спарты, особый режим, чтобы они не вырождались в алкоголиков и импотентов. Затем мы установим, сколько нужно рабочих рук для полного обслуживания культуры. Здесь также сделаем отбор. Этих назовём для вежливости - трудовиками...

- Ну, разумеется...

- Хихикать, друг мой, будете по окончании разговора. Они не взбунтуются, нет, дорогой товарищ. Возможность революций будет истреблена в корне. Каждому трудовику после классификации и перед выдачей трудовой книжки будет сделана маленькая операция. Совершенно незаметно под нечаянным наркозом... Небольшой прокол сквозь черепную кость. Ну, просто закружилась голова, - очнулся, и он уже раб. И, наконец, отдельную группу мы изолируем где-нибудь на прекрасном острове исключительно для размножения. Всё остальное придётся убрать за ненадобностью.

Вот вам структура будущего человечества по Петру Гарину. Эти трудовики работают и служат безропотно за пищу, как лошади. Они уже не люди, у них нет иной тревоги, кроме голода. Они будут счастливы, переваривая пищу. А избранные патриции - это уже полубожества.