Четвёртый поросёнок

Маруська тут же смутилась и спрятала лицо у него на груди, пытаясь отдышаться:

— Думала, ты улетел, — глухо призналась она куда-то ему в подмышку и смутилась еще больше.

Объятия стали ещё крепче, а через несколько секунд он её отпустил. И она сразу отступила, ощутив перемену.

— Марусь, — взгляд серьезный и в то же время ласковый, отчего по спине у девушки побежали мурашки. — Ты же любишь сразу к делу. Так вот — я за ответом приехал.

— К-каким ответом? — знала ведь прекрасно, только страшно и одновременно неловко стало — да и вдруг он уже что-то другое имеет ввиду?

— Времени у тебя было достаточно… Или повторить?

— Да, — пискнула она.

Но он не понял:

— Моей будешь?

За тонкой стенкой вдруг послышались шаги и голоса, и Маруся дернулась, оглядываясь.

— Да уж. Людно тут становится, — кивнул капитан, — пойдем, прогуляемся в лесок?

— Я винтовку не взяла, — спохватилась девчонка.

— Я же с тобой, — хмыкнул он.

У него за плечами висел автомат, и Маруся согласно кивнула:

— Пойдем, — и когда он снова взял её за руку, сделала вид, что так и надо. Хотя для неё это было что-то совершенно новое. Даже отец за ручку её только в детстве водил. А вот Мелкая с Федькой все время так, но ведь они пара.

— А ты изменилась, — сказал Савельев, когда они отошли на приличное расстояние и вышли к невысокому открытому холму.

От его слов сразу стало жарко щекам, ведь за полгода у неё только грудь увеличилась немного, бедра стали чуть шире, талия тоньше, а рост и вес совсем не прибавились.

— А ты нет, — буркнула, отнимая свою руку.

К её удивлению, он только хмыкнул, да преспокойно улегся на траву, блаженно потянувшись.

— Не спал ночь, — пояснил как-то насмешливо, щуря глаза от лучей Гаучо, — вот теперь отосплюсь, пока ответа твоего жду.

— Ты чего? — девушка даже ногой топнула, и сама удивилась, что сердится.

— Или готов уже — ответ-то? — он приподнялся на локте и, сорвал травинку, с интересом глянув на ее лицо.

— Готов, — кивнула строго.

— Это хорошо, — и капитан снова вытянулся во весь рост, закинув руки за голову, и даже глаза закрыл. — Тогда усложним тебе задачу. Ты же любишь трудности, а, Маруська?

— Что значит «усложним»? — спросила осторожно, ощущая растерянность и немного обиду.

— Если «Да» — поцелуешь меня. По-настоящему. Если «Нет» — просто повернешься и уйдешь.

Как будто можно по-другому целовать!

— Я жду!

Вот ведь гад какой! Маруся заозиралась, ища предлог как-то избежать такого издевательства, но так ничего и не придумав, осторожно опустилась возле него на колени. А капитан продолжал лежать неподвижно и даже глаз не открывал. От такой близости дышать стало сразу трудно, и, пытаясь отвлечься, стала его рассматривать, пользуясь случаем, пока не смотрит. Невольно удивилась, какие длинные у него ресницы — черные, в отличие от седых волос. И брови тоже черные, густые. Захотелось провести по ним пальцем, разгладить морщинку на лбу.

Под глазами залегли темные круги — видно, и правда, ночь не спал. Почему, интересно? Подбородок гладко выбрит, а на шее, где отчетливо выделятся кадык, есть шрам…

— Марусь, — простонал он, чуть приоткрывая глаза. — Да я помру, пока дождусь!

— Я щас! — шепнула она.

Тихонько вздохнув, обреченно посмотрела на его рот и, зажмурившись, ткнулась губами куда-то в подбородок. Испугалась, что по-настоящему не получилось, и она всё испортила. И даже охнуть не успела, как в следующее мгновение оказалась лежащей на спине, а он навис сверху и сам её поцеловал. В животе ёкнуло от первого в жизни поцелуя, а он еще и куснул за нижнюю губу, не больно совсем, наоборот… Только слишком быстро это закончилось. Не успели мурашки охватить её всю, как он уже вскочил и поднял её с земли, очень неромантично дернув за руку.

— Целоваться ты не умеешь, — сообщил он довольным голосом, — но раз уж всё выяснили, можно и возвращаться.

— Я научусь! — вырвалось у Маруси, помимо воли.

Он засмеялся, но почти сразу смех оборвал, и притянул девушку к себе. Положив её руки себе на талию, сам обхватил ладонями её лицо и тихо шепнул:

— Куда ж ты денешься?! — но тут же добавил серьёзно: — Сколько тебе лет? Напомни-ка.

— Шестнадцать, — теперь она это может говорить с полным правом. И торопливо добавила: — А Карина и Воробушек в четырнадцать поженились, ну, прямо там…

— Это где «прямо там»?

Вот точно, последнее она зря сказала.

— В лесу.

— А как же землеройки? — спрашивал серьезно, а глаза смеялись.

— Наверное, их там не было, — буркнула она.

— А здесь есть?

— А здесь… А зачем? Ты что? Я это…

— Пойдем, милая, я всё понял.

— Что ты понял?

Он снова взял её за руку и неторопливо повел назад.

— Потерпим еще немного, да? Пока школу не закончишь.

— Так через десять дней выпуск! — воскликнула она.

Капитан остановился и оглянулся на холм:

— Ну, если хочешь прямо сейчас…

— Да нет же, — ощутив, как загорелись щеки, уже почти привычно спрятала лицо у него на груди, — просто мне надо знать, куда дальше.

— А что бы ты хотела? — он погладил её по голове, и оказалось, что это тоже очень приятно, она даже дыхание задержала.

— Не придумала еще… Надо слетать в Лавровку, но там все уничтожено…