Четвёртый шкаф

Дом был обставлен скудно: в комнате стояли несколько простых предметов мебели из темного дерева. Стены были в несколько слоев оклеены обоями с затейливым старомодным узором, но на них ничего не висело, хотя Джон заметил дырки от гвоздей и следы от элементов декора. Джен провела их через гостиную, где было всего два стула и небольшой столик, в маленькую комнату, которую почти полностью занимал квадратный обеденный стол из черненого дерева. Вокруг стояли четыре одинаковых стула. Джен выдвинула ближайший к двери и села.

– Прошу, – сказала она, указывая на оставшиеся стулья.

Джон с Джессикой обошли стол и сели к ней лицом, а она уставилась куда-то в пространство.

– Так, значит, Чарли выросла здесь? – смущенно спросила Джессика, усевшись на стул.

– Нет.

– Так вы недавно сюда переехали? – спросил с подозрением Джон, отказываясь верить, что такой дом можно выбрать по доброй воле.

– Как Чарли? – медленно спросила Джен. – Она тоже знает о сообщении?

Джен украдкой посмотрела в окно за их спиной и снова сосредоточилась на Джоне.

– Нет, – коротко ответил Джон.

Джен кивнула. Она по-прежнему смотрела в пространство, и у него возникло внезапное, но сильное ощущение, что в комнате есть что-то, доступное только ее взору.

– Мы хотим помочь Чарли. Может, с ней происходят вещи, о которых нам стоит знать?

– Чарли – моя забота. За нее отвечаю я, – сказала Джен с абсолютной уверенностью.

Вероятно, что-то здесь задело Джессику: она выпрямилась и подняла подбородок, копируя позу Джен.

– Чарли – наша подруга и наша забота тоже, – сказала Джессика.

Повисла тишина. Джон в ожидании переводил взгляд с одной женщины на другую. Прошла долгая минута, они неподвижно смотрели друг на друга, и Джон вдруг понял, что сдерживает дыхание.

– Джен, – сказал он, решительно переходя к делу, – кто-то фотографировал Чарли и нас, и один друг передал нам эти снимки.

Он открыл рюкзак, и от резкого звука Джессика и Джен прекратили играть в гляделки. Он вынул фотографии от Клэя из конверта, оставив в нем пленку, и положил их на стол перед Джен.

– Если вы хотите взять на себя ответственность за Чарли, посмотрите на них и скажите, понимаете ли вы, что это значит.

Она стала просматривать пачку, тщательно вглядываясь в каждую фотографию и затем откладывая ее в сторону, собирая вторую аккуратную пачку из изученных снимков.

– А почему вы не спросите о них у своего друга-детектива? – спросила она.

– Потому что прошлой ночью нашего друга-детектива чуть не убили, – сказал Джон.

Джен не ответила и продолжила методично просматривать стопку фотографий. Закончив, она подняла глаза на Джона. Ее лицо несколько смягчилось, враждебность сменилась чем-то другим – дискомфортом, страхом.

– Это все? – спросила она. – Или есть что-то еще?

Она прочистила горло.

– Он кое-что сказал перед тем, как потерять сознание.

– Что же?

Джон быстро взглянул на Джессику и опять на Джен.

– «Нужно приблизить. Максимально приблизить», – он посмотрел на нее выжидающе, но она ничем не выказала понимание.

– Не знаю, что это значит, – сказала она.

Она подперла подбородок рукой, вновь опустила взгляд на первую фотографию в стопке и покачала головой.

– Я знаю, у вас добрые намерения, – она откинулась на спинку стула и перевела взгляд с Джона на Джессику и обратно. – Мне стоило бы отправить вас отсюда и сказать, что ее надо забыть. Все эти годы… – Она помолчала, а потом посмотрела на них пронизывающим взглядом. – От секретов ты каменеешь. Становишься жестче, чтобы оградить их от мира, и чем дольше хранишь их, тем жестче становишься. А потом в один прекрасный день смотришь в зеркало и понимаешь, что превратился в камень, – она печально улыбнулась. – Мне очень жаль.

– Вы ничего нам не скажете? Мы пришли помочь. Мы друзья Чарли! – настаивала Джессика.

– Если бы я не планировала ничего сказать, мне было бы не о чем жалеть, – сказала Джен, и ее губы почти сложились в улыбку.

Джон собрал фотографии, чтобы положить их назад в рюкзак.

– Если вы хотите нам что-то сказать, то говорите или мы уйдем. Может, я ничего не знаю, однако уверен, эта девушка не Чарли, или на нее что-то воздействует.

Он подождал ответа, но его не последовало.

– Она не в себе, – добавил он, вновь ощутив отчаяние.

Джен подняла на них взгляд. Ее суровое лицо сморщилось, в глазах стояли слезы.

Во входную дверь постучали, и вздрогнула даже Джен.

Она посмотрела на дверь и снова на Джона с Джессикой. Лицо ее было серьезным.

– Сюда, – сказала она почти шепотом, показывая на узкий коридор. – Закройте за собой дверь.

Стук раздался снова; Джон прикоснулся к руке Джессики и кивнул. Они встали из-за стола, стараясь, чтобы стулья не шаркнули об пол.

Коридор был темным, свет горел только в комнате, из которой они вышли, и Джон касался рукой стены, чтобы сохранить равновесие. Спустя секунду глаза приспособились, и он различил открытую дверь в конце коридора.

– Ну же, Джон, – прошептала Джессика, быстро сжала его руку, протиснувшись мимо, и торопливо вошла в комнату.

– Да, – сказал он и остановился, вдруг нащупав рукой еще какую-то дверь.

– Джон! – зашипела Джессика.