Четвёртый шкаф

Джон попробовал ее открыть. Дверь с легкостью поддалась; он заглянул внутрь и отпрянул.

Там кто-то есть!

– Джон! – с тревогой прошептала Джессика, и во входную дверь снова постучали. Джон не сдвинулся с места.

У него ушла всего секунда, чтобы понять: фигура в шкафу – не человек. Она была примерно его роста, напоминала человека формой, но совершенно не походила ни на что живое. Джон подошел ближе, вынул ключи из кармана, включил фонарик-брелок и быстро провел им вверх и вниз. Сердце остановилось. Это был скелет из металла и оголенных проводов безо всякого покрытия. Его руки висели по сторонам, голова была опущена, и в открытом черепе виднелись тихие и беззвучные микросхемы. Лицо было голым и металлическим.

– Джон! – Джессика стояла за дверью в конце коридора, приоткрыв ее в ожидании. Джон затворил дверь шкафа и, вновь ослепленный темнотой, пошел на ее голос как на маяк. Путь занял целую вечность, воздух был похож на патоку, а штука из шкафа намертво отпечаталась в памяти, заглушая остальные образы, будто выстрел.

Словно в тумане Джон дошел до конца коридора, где Джессика делала ему ожесточенные знаки. Она схватила его за руку, втянула внутрь и осторожно закрыла дверь.

– Да что с тобой? Джон, что было в шкафу? – прошептала она, не выпуская его руки и впившись в нее ногтями.

Это помогло вернуться к реальности.

– Там был… – он сглотнул.

Он держал нож.

– Это был автомат, который отец Чарли сделал, чтобы совершить самоубийство, – сказал он хриплым голосом.

У Джессики расширились глаза, и она уставилась на него как на привидение.

Стук раздался снова, гораздо громче, и они подпрыгнули. На сей раз послышались шаги Джен, идущей на звук. Джессика согнулась и приникла к замочной скважине.

– Видишь что-нибудь? – прошептал Джон.

Входная дверь со скрипом открылась.

– Чарли, – донесся голос Джен. – Какой приятный сюрприз.

Джессика обернулась, не разгибая спины.

– Чарли здесь? – спросила она еле слышно, и Джон пожал плечами.

– Тетя Джен, как чудесно снова тебя видеть, – голос Чарли казался далеким, но ясным.

Джессика осталась у двери, прислушиваясь, но Джон не находил себе места и принялся рассматривать комнату.

Это была спальня – по крайней мере, в комнате стояла кровать – но в остальном помещение заполняли картонные коробки и старомодные деревянные чемоданы. Джон немного потоптался рядом с ними и вдруг замер, как будто ему в голову пришла идея. Он опустился на колени и открыл один из сундуков, стараясь действовать медленно и беззвучно.

– Джон, что ты делаешь? – гневно прошептала Джессика.

– Что-то здесь не так, – выдохнул Джон, глядя на дверь. – Понимаешь, это, может, наш единственный шанс выяснить, что она задумала.

Джон порылся в бумагах в первом сундуке, потом закрыл крышку и переключился на ближайшую коробку. Она была полна деталей для компьютера и незнакомых механизмов. Во второй и третьей коробках оказались большие клубки проводов.

– Похоже на добро, которое можно найти у Чарли в комнате, – пробормотал он под нос.

– Ш-ш-ш! – Джессика шикнула на него, снова прижавшись ухом к двери.

– Что там происходит? – тихо спросил Джон.

– Почти не слышно, – Джессика покачала головой.

– Дай знать, если поймешь, что кто-то идет сюда.

Джон перешел к большому зеленому сундуку, с которого почти слезла краска. Замка не было. Джон сел на колени рядом с ним, нащупал ручку и распахнул его. А потом содрогнулся и отпрянул, чуть не упав.

– Джессика, – выдохнул он, вновь приближаясь к сундуку и склоняясь над ним.

– Ш-ш-ш! – прошипела Джессика от двери, прислушиваясь изо всех сил.

– Джессика.

– Что, Джон? Я пытаюсь слушать.

– Это… это Чарли, – сказал он хрипло. – В сундуке.

– Что? – прошептала Джессика.

Она раздраженно обернулась, не скрывая недовольства, встала на колени и подползла к сундуку. Джон смотрел на его содержимое. Внутри в позе зародыша свернулась Чарли; она, казалось, спала среди одеял, положив голову на подушку. Каштановые волосы спутались, лицо казалось круглым, светло-серый спортивный костюм был велик. Джон смотрел на нее, не отрываясь, и его сердце билось так сильно, что он ничего не слышал за шумом собственной крови, не смея надеяться. Тут она сделала вдох, а потом и второй. Она жива. Джон опустил руку в сундук и коснулся ее щеки: она была слишком холодной. Голова заработала, отойдя от первого шока. Надо забрать ее отсюда. Она больна. Он встал и неловко обхватил ее руками в сундуке, а потом нежно и осторожно поднял. Пораженный, он смотрел на нее в своих объятиях, и все его мысли были бессловесными, кроме одной: Это Чарли.

Не отпускай… не отпускай меня, что происходит? Кто-то быстро прикоснулся к ее щеке, оставив удивительно теплый след. Так же быстро ощущение ушло, и стало еще холоднее, чем раньше. Вернись. Она попыталась сказать это вслух, но не могла вспомнить, как произносить слова.

– Чарли.

Так меня зовут, кто-то произносит мое имя.