Четвёртый шкаф

Девочка-аниматроник остановилась, потрясенная, и на какой-то момент показалось, что она дрожит. Джессика задержала дыхание, спрашивая себя, осознает ли кто-то из них, что она все слышала, и заботит ли их это. Девочка тут же вернула себе самообладание, и ее глаза приняли спокойное выражение. Она открыла выдвижной ящик, вынула оттуда пару резиновых перчаток и с легкостью надела на металлические руки. Эфтон снова устроился в кресле, девочка подошла к нему и нагнулась, чтобы нажать кнопку сбоку. Спинка с шипением сжатого воздуха откинулась, превратив кресло в кровать, и девочка поставила ногу у основания, наступила на рычаг, и кресло резко поднялось. Эфтон издал болезненный стон, и Джессика рефлекторно сморщилась. Девочка снова нажала на рычаг, поднимая кресло еще на пару сантиметров, а затем остановилась и включила монитор. Он снова начал пищать с несколько неровными интервалами, и она быстро продолжила подъем кресла. Дряхлое тело Эфтона дернулось. Девочка быстро переводила взгляд с монитора на Эфтона и обратно, внимательно следя за показателями его жизненных функций. Когда кресло поднялось ей до пояса, она отошла назад, очевидно, удовлетворившись. Эфтон хрипло выдохнул и поднял руку на пару сантиметров, показывая на Джессику.

– Подойди ближе, – сказал он.

Она сделала шажок, и он скривил губы в улыбке или ухмылке.

– Я хочу, чтобы ты видела, что произойдет дальше, – сказал он.

– А что будет дальше? – спросила Джессика, слыша дрожь в собственном голосе.

– Как двигались существа «У Фредди»? По собственной воле, когда их не контролировала никакая внешняя сила? – спросил он спокойно и наклонил голову набок в ожидании ответа.

– Дети были внутри. Их души были внутри существ, – сказала она, и эти слова показались ей хрупкими как стекло. Она сама стала хрупкой и чувствовала, что развалится на части, если кто-нибудь к ней прикоснется.

Эфтон снова ухмыльнулся.

– Джессика, ну же. Что еще?

Она закрыла глаза. О чем он говорит?

– Что еще было внутри? Что так крепко привязало их души к медведю, кролику, лису? Как они умерли, Джессика?

Джессика ахнула, прикрыв рот обеими ладонями, как будто могла помешать знанию проникнуть ей в голову, если не даст себе заговорить.

– Как, Джессика? – настаивал Эфтон, и она опустила руки, стараясь успокоить дыхание.

– Ты убил их, – сказала она, и в ответ он издал нетерпеливый звук.

Она снова посмотрела ему в глаза, не вздрогнув при виде пустой глазницы.

– Они умерли в костюмах, – хрипло сказала она. – Их тела слились с костюмами изнутри, не говоря уже об их душах.

– Оказывается, дух следует за плотью, и то же происходит с болью. Если я хочу стать собственным бессмертным творением, то тело должно привести дух в мой вечный приют. Поскольку я все еще… экспериментирую… то переношу плоть по кусочкам.

Он задумчиво посмотрел на существо на столе.

– Кусочек за кусочком, – пробормотал он почти про себя, – и так я испытываю свою волю. Сколько я могу отрезать от себя, оставаясь живым?

– Отрезать? – повторила Джессика слабым голосом, и он снова перевел на нее взгляд.

– Да, я даже разрешу тебе наблюдать, – сказал он с ухмылкой.

– Нет, спасибо, – ответила она, съежившись, и он хрипло рассмеялся.

– Ты будешь наблюдать, – сказал он и подал знак девочке-аниматронику. – Присматривай за ней одним глазком, – сказал Эфтон.

– Я и не одним глазком присматриваю, а многими.

Девочка подошла к шкафу и достала еще один пакет для внутривенного вливания крови. Прежде чем она закрыла дверцу, Джессика заметила, что таких пакетов было много и целую полку занимало что-то вроде кусков мяса в вакуумной упаковке. Желудок свело, и она судорожно сглотнула.

Джессика заерзала на стуле. Откуда-то донесся шипящий звук, и запах горящего масла начал заполнять комнату. Посередине стол засветился оранжевым, и масса на нем слегка задвигалась, хотя Джессика видела это лишь краем глаза. Джессика сосредоточилась и повернулась к Эфтону.

Казалось, он спал: грудь медленно поднималась и опускалась и глаза были закрыты. Одно веко обвисло вокруг стального прута в середине отсутствующего глаза, и тонкая кожа запала в пустую глазницу. Девочка кивнула и подошла к столу. Джессика сглотнула, вокруг сгущался запах гнили. Она перестала его замечать, нос привык, но теперь он был повсюду, заполняя воздух миазмами. Операционный театр… Он забирает у детей органы и пересаживает их себе?

Джессика осмотрела комнату, просчитывая возможности, – скальпели были слишком далеко, да и на роботе они даже краску не поцарапают. Если побежать, то умрешь, не проделав и полпути до двери. Джессика заставила себя смотреть.