Четыре билета на ночной скорый

— Юрий Николаевич прекрасно знает: хотел машину купить. И меня не собирались встречать!

Юрий Николаевич многозначительно посмотрел на инспектора.

— Машину? Так далеко? — спросил Денисов.

— У них «Жигули» свободно… — монтажник предпочитал короткие, четкие формулировки. — Если насчет денег, могу точно сказать, сколько со мной.

— Важно, что купить не удалось, — подытожил Денисов.

— Все без пользы. Взял билет и назад.

— С билетами было трудно?

— Особенно на скорый. Чуть не остался.

— А деньги? На аккредитиве?

— С собой… Но никто не знал, только наше купе!.. — он не договорил.

В класс вошел носильщик, поставил у входа чемодан.

Следом шли сержант и полный загорелый человек. При виде его недавние попутчики оживились.

— Московская милиция работает, — крякнул Юрий Николаевич. — Сказали б не поверил! Всех разыскали…

— Третий пассажир. Транзитный, — доложил сержант, — дежурный послал.

Мужчина тем временем рассчитался с носильщиком.

Тот остался доволен, прощаясь, приложил руку к шапке.

— Дрога, — представился вошедший.

— Денисов, — Он представлял себе хозяйственника крупнее и старше. Едете в Ош?

— В Ошский район.

Транзитный осмотрелся. На стене висела таблица — милицейский строй в движении без оружия. Сбоку, за окном, темнел вагон электропоезда.

— Садитесь. Ваш попутчик по купе… — начал Денисов.

— Артур. Я знаю… Какой вандализм! — Дрога придвинул стул. — Неужели не найдете?

— Работаем… Вы вместе с ним вышли из поезда?

— Да.

— Вместе шли к вокзалу?

— Мы быстро расстались.

— Он от вас отошел? Или вы?

— Я… — Хозяйственник бросил взгляд на чемодан, обвел глазами попутчиков — оба молчали. — Дело в том, что Артура встречали…

Новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы.

— Встречали? — переспросил Денисов.

— Он извинился, пошел вперед.

— Вы видели встречавших?

— Не видел.

— Почему вы думаете, что его встретили?

— Он сказал: «За мной пришли, извините!» — Дрога как-то неловко достал пачку папирос, раздумал, снова сунул в карман.

— Прощаясь, больше ничего не сказал?

— По-моему: «Надвигается шторм…» Что-то в этом роде.

— Вы говорили о море?

— Ни полслова. Вообще этой темы не касались.

— «Надвигается шторм»?

— Я сам удивился.

Подождав, Денисов начал заход, на этот раз менее стремительный.

— Вы сошлись с Артуром ближе других. Что он рассказал о себе?

— Почти ничего. — Дрога подумал. — Занимается насекомыми. С детства. Шахматист… Что еще? Рассеян чудовищно: хотел бриться — электробритву водил обратной стороной, пока я не подсказал.

«Непонятно», — подумал Денисов.

— Он брился после посадки? Или под Москвой.

— Под Москвой.

— Пожалуйста, вспомните все.

— Был за границей… Да! Тетка у него умерла, осталось наследство…

— Любопытно.

— Несколько тысяч.

— Вы видели деньги?

Дрога пожал плечами:

— Не только я! Тогда стали платить за белье — у него одни сторублевки. Абсолютно непрактичен. — Транзитный вздохнул. — У меня тоже была сторублевая купюра — навязали в сберкассе, но я ее сразу разменял.

Денисову показалось, что он слишком быстро ведет свою партию, поэтому обязательно что-то упустит.

— Разрешите ваш паспорт.

— Видите ли… Мы переезжаем из Оша, — Дрога замялся. — Документы на прописке. — Он не снял ни перчаток, ни шапки, каждую секунду готовый в путь.

— Запишите данные.

Дрога неловко стащил перчатку.

Денисов подал блокнот:

— Вы служили на флоте?

— А что?

— У вас якорь на руке, как у меня. Отсюда совсемсовсем немного до разговоров о море… «Надвигается шторм»!

— Память детства. Во флоте я не служил. Пехота…

— Вот у Алексея интересная татуировка! — неожиданно вступил в разговор Юрий Николаевич.

Монтажник в углу нахмурился:

— Глупости, — в свободном от волос квадрате лица мелькнули рассерженные глазки.

— А что именно? — заинтересовался Денисов.

— «Не всякому прощай!» — Юрий Николаевич стряхнул пепел. — Я еще в поезде заметил. Угроза и предостережение… Если б не узнал вас ближе, Алеша, наверное, сто раз подумал бы, прежде чем с вами ссориться… голос его стал вкрадчивым. — Наверное, болезненно было?

Денисов мысленно поздравил себя с тем, что не разговаривал с каждым пассажиром в отдельности, как принято, а собрал всех вместе в маленьком классе.

— Не очень, — монтажник усмехнулся.

— Мода! — Юрий Николаевич — словно заботился о том, чтобы приличные люди, даже попав под пристальные очи закона, беседовали и вели себя подобающим образом. — В свое время, помню, меха носили у подбородка, потом на полах. Скоро, наверное, снова поднимут к шее…

Денисов встал, прошел от окна к двери: похоже было — с появлением Дроги все еще больше запуталось.

— Не помню, кто заметил: особо разительное увидеть на нашей планете невозможно, вертимся в одном и том же круге мод, технических идей. Сами судите! Радиус нашего шарика шесть тысяч километров, — Юрий Николаевич очертил круг сигаретой, — высота величайших гор и глубина впадин не превышает девяти. Девять километров на шесть тысяч! Это же идеальный шар с коэффициентом допустимости первого-второго класса…

Раздался звонок — звонил Сабодаш.

— Только что сообщили… Слышишь меня? Потерпевший скорее всего не выживет. Сейчас он в институте Склифосовского, следователь там.

4