Четыре демона. Том 1

Только Статик или другой Пустой мог поразить Бэка потоком или оружием всего в несколько тычек, пробив естественное сопротивление любым повреждениям, предварительно не истощая его внутренний запас в затяжном бою. Вырубить такого бойца в рядовой драке или пулей было практически нереально, как и застать врасплох, тело реагировало само, для победы требовалось уйма маны, времени и усилий. Тогда как Бэк мог довести до потери сознания всего одним ударом, невзирая на силовые доспехи. Они увеличивали силу своих выпадов, а следовательно, и проникающую способность, что приравнивало кулак к тяжелому молоту. Если при проигрыше Статику или Магу максимальные риски сводились к полному истощению и потере сознания, то в драке с Пустым всегда оставался реальный шанс отдать Богу душу или врачам пару костей. От Магов и Статиков спасала другая мана, а вот от Пустых — лишь ловкость с хорошей реакцией, ну, и качество самой брони. Основной минус Бэков — нерасторопность.

С появлением старфера Бэки получили возможность сильно экономить внутреннюю энергию, защищаясь, выдерживая больше попаданий. Устройство направляет их тёмно-зелёную атму только в нужное место, что гораздо выгоднее, чем выделение сразу всем телом.

Если отойти от рассуждений, в бою решающим всегда был не класс, а индивидуальность Иного, его умения и случай.

Молнии мало чем отличались от большинства Иных, чистокровные Маги, имеющие стандартный набор способностей: направлять прямые разряды с дальней дистанции. Но их способ доставки спеллов до цели был уникальным, энергия перемещалась в пространстве на запредельной скорости. Мана Суммона имела фиолетовый цвет. Преимуществами Молний перед прочими стихийными Магами являлись высокая скорость движения атмы и дальность действия. Остальные вынужденно кидали сгустки плазмы за счёт физики, а Суммоны выстреливали реальный длинный хвост — силовую нитку, словно из лазерной пушки, используя для создания обыкновенный кулак или ладонь.

Дима поладил с огнём, что, на мой взгляд, было ему не к лицу, хотя худощавый Серёжа тоже на танка и бойца не очень-то походил. Таких, как Еврей, называли Пирами или Фаерами, иногда Факирами. Это сильнейший из стихийных потоков, но тяжело концентрируемый и управляемый. Фокусировки огненной маны были крайне затратные. Мага этой специализации уморить было проще остальных, конечно, если получалось выстоять в затяжной драке. Всего один пойманный от Фаера заряд обжигал плоть сквозь доспехи и защиту собственной силой. После эффекта от плазмы любого элемента жертву накрывали стихийные последствия, а в его случае это жар и огненное пекло.

Поток Пира очень опасен, его стихийный вид — языки пламени — действовал глубже других, прожигая даже похлеще Молний. Воздействие Диминого потока было самое массовое, сферы взрывались, а из маны вырывалось пламя, расходясь волной в небольшой области. У Пиров в арсенале оказалось гораздо больше заклинаний, чем у среднего Мага.

Со мной дела обстояли не менее специфично, я получил контроль воды, точнее, одной из её форм — твёрдой, стихии холода. Обрёл возможность заморозить и власть надо льдом, но сделать воду жидкой или превратить в пар не мог, что жутко бесило. Мой подвид — Фрост, Пак или Криолит. Холодная мана была очень красивая и имела множество проявлений: лёд, струи обмораживающего вещества, материализованные объекты и ярко светящаяся синяя плазма. Две первые формы поначалу зависели от климата и условий, влажности воздуха и времени года, привязывая уровень сил к этим факторам. Появление видимой материи — плазмы — отменило ограничения, и я смог получать лёд из маны и воздуха всего за секунду.

Фросты чувствуют себя творцами, воспроизводя ледяные глыбы или предметы почти любой формы, зависящей только от их желания и реально помогающие при обороне. Лёд формируется внутри яркого свечения плазмы, сразу же кристаллизуясь в твёрдый предмет. Глаз не успевает зафиксировать сам момент, улавливая только огромное количество мелких светящихся кристаллов или льдинок, появившихся из ниоткуда. Способность стихии к быстрой материализации произвольного на мой вкус объекта делала из меня воина, по возможности предпочитающего защиту. Мне проще, чем другим, защищаться или уйти от атак, возведя преграду, подкинув или оттолкнув себя, а ещё лёд существенно расширял возможности передвижения своего владельца. Находились примочки для ближнего и дальнего действия. Моё тело создавало и передавало лютую стужу, даруя мне навык бескомпромиссного, глубокого обморожения почти любого предмета или вещества в считанные секунды, словно из меня выделялся жидкий азот.