Четыре демона. Том 1

Концентрированная мана, формируемая Иными, представляла собой сгусток чистой энергии любой формы, просто шар — наиболее удобная. При столкновении со встречной сферой, поток взрывался, а вот в какую сторону пойдёт смесь выброшенных из взаимодействия энергий, зависело от того, куда было вложено больше потока.

Мой успех напрямую зависел от случая, я тренировался в нахождении золотой середины, необходимой для поддержания стабильности издали. Через снег или, что лучше, тонкий ледяной провод, но не каждый раз получалось. Лёд разрывало на куски, а мана выплёскивалась, тем более, требовалось провернуть трюк с более крупным предметом, чем пробовал раньше. Когда учился делать гораздо меньший ледяной снежок, неудачные попытки заканчивались утечками и вспышками, которые пробивали меня до мурашек. Несколько раз отмораживал руки и ноги, да так, что потом приходилось долго отогреваться в горячей ванне. Даже носитель холода страдал, если сфера взрывалась в руке творца, открытие было не из приятных.

Стараясь не задерживаться на создании щитков, я делал стены не особо толстыми, но увеличивая размеры каждой последующей помехи и придавая льду разную форму, чтобы прибавить привлекательности, дополнительный интерес в разрушении. Рома быстро меня догонял и уже достиг первой стенки. Я обернулся и сбросил скорость, чтоб посмотреть, как тот поступит, и его сущность меня не подвела. Статик с превеликим удовольствием разбил ледяное препятствие, не сбрасывая оборотов и крича мне вслед. Продвигаясь строго по маршруту и разнося в пух и прах мои творения, Рома явно вошёл во вкус, не перепрыгнув ни одной баррикады.

По мере приближения момента икс я тщательно готовил свой последний ход, и почти скрыл синий поток от его глаз, припорошив всё снегом. Мне повезло, падающие лучи солнца создали блеск, хорошо распределяя синеву по льду. Свечение расходилось как по светильнику, казалось, будто так и надо, сгустки маны внутри виделись нормальным явлением, естественным отражением солнца. Место я выбрал удобное, там, где два дерева, будто стражники, встали с обеих сторон тропы. Скульптура вписалась средь них, словно ворота высотой в полтора метра и толщиной десять сантиметров, однако это не всё, сразу за ними расположились ещё три препятствия поменьше, тонких и ровных, как одинаковые стекла, на равном расстоянии и прикрывающие друг друга.

В первый крупный барьер я направил больше всего потока, но Статик мог его просто перепрыгнуть, в три оставшихся — поменьше, и, если что, Рома приземлился бы прямо в них. Главная проблема моего замысла была в необходимости контролировать ману, вложенную в пластины. Для этого я соединил четыре предмета ледяной спайкой и длинной жилой, походящей на провод и тянущейся вперёд под снегом до места, где укрылся я. Соревнование отошло на второй план, я сконцентрировался на управлении ловушкой.

Рома влетел в стену сразгону, вновь приняв удар плечом, прошибая листы один за одним. В результате он спровоцировал процесс, обморозивший всё в радиусе нескольких метров вокруг него. Произошёл лёгкий взрыв, напоминающий вспышку, а после получился замерший фонтан, словно туда хлынула огромная масса воды, которая застыла за секунду, став скульптурой, в центре которой был закован Рома, предварительно встряхнутый моим выбросом — сильным всплеском энергии, пробившим уровень его брони и остудившим тело. Я не удержался и громко рассмеялся, выйдя из-за дерева и бросив состязаться, рассматривая то, что натворил, восхищаясь своим достижением.

— Эй, сосульки тебе не к лицу!

Подойдя ближе, я освободил его лицо от примёрзшей корки очень лёгкой вспышкой, осыпавший лед с головы. Позволил ему продохнуть, хотя он и сам бы с лёгкостью о себе позаботился. Скорее это была попытка скостить долю вины.

Чтоб быстро выбраться, Роме требовалось выпустить импульс и продержать его несколько секунд, но он неудачно обмёрз, с направленными вниз руками, что затруднило разрушение оков и замедлило его. Если бы он попробовал применить полный Выброс, началось бы всё именно с рук, а при распиле глыбы по центу вес ледяной толщи мог бы потянуть за собой вниз, что опасно.

Максимальная защита — это когда Иной подаёт в доспехи так много атмы, как только может, чтобы она выходила из всего тела и сразу во все стороны. Броня Ромы в момент столкновения погасла, а для запуска требовалось прикосновение к металлической части в одежде. Совершать старший из Выбросов без брони было опасно, для стабилизации заклинания энергия должна пропускаться через защиту, прикрывающую тело, ведь мана испаряется сразу отовсюду, расходясь вокруг в виде человека подобного облака.

Я помог ему расколов верх, отменяя упомянутый сценарий, а Рома воспользовался потоком, доделав остальное, затем поднял колено и выбрался из получившегося под ним углубления. Лицо у него было жутко недовольное, словно осуждал меня, тоже забыв о гонке. А я мог только дико ржать, чуть не упав на жопу.