Четыре дня в начале года тигра

Внимательное изучение «моды на поклонение» обнаруживает, что она не столь капризна, как может показаться на первый взгляд. Да, суть дела сокрыта во мраке таинственности, но нельзя не отметить, что всякий культ, всякое почитание отвечает потребностям конкретных людей конкретного времени и места. Отвращение к жестокой, продажной, пресыщенной сексом поздней Римской империи объясняет ранние христианские культы святых, которые в ужасе бежали от мира: св: Симеон Столпник — на колонну, св. Антоний Отшельник — в пустыню. Средние века, когда жизнь людей так зависела от прихоти правителя, естественно, породили культ святых королей — св. Эдуарда Английского, св. Людовика Французского, св. Данута Датского. Наш сегодняшний мир выдает свою суть поклонением св. Иосифу — покровителю тружеников, св. Франциску Ассизскому — апостолу беспечальной демократии, св. Жанне д’Арк — поборнице национализма и феминистского движения.

Но главное назначение этих культов вовсе не в том, чтобы только удовлетворить (настоятельной потребности времени, а в том, чтобы изумить сердце так, дабы оно вновь могло обрести «природную невинность». Религию может сохранить живой и сноп тайной лишь чувство изумления, а способность изумляться, увы, одна из самых нестойких способностей человека. Дети и поэты — ее хранители; остальное человечество большей частью взирает на чудесный мир Божий пресыщенным взором. Сколь бы ни отзывчивым было сердце, оно стареет, оно устает. Как бы ни сильна была вера человека, он не может постоянно находиться в экстазе. И вера затвердевает, восхищение окаменевает в ритуале. Только потрясение свыше может восстановить хоть на краткий миг изумление и удивление — и в этом, быть может, и состоит основное назначение святых: они связаны с нами мистической нитью, они дают нам такое потрясение.

И вот так на протяжении всей истории возникают культы, чтобы не иссяк родник веры. Восторг, читавшийся на лицах паломников Кентербери и Компостелы, вновь воссиял на лицах паломников Лурда и Фатимы. Мы сами видели этот восторг на лицах в толпе, собравшейся посмотреть на лепестки роз в Ли пе, на воздетых к небу лицах людей, созерцающих Сеньора Киапо, несомого в процессии, на лицах паломников, собирающихся по средам в Бакларапе. Восторг преобразовал мир для наших матерей и тетушек, когда в 20-х годах маленькая француженка из Лизье вошла в их жизни; а колоссальный успех в сороковых «Песни маленькой Бернадетты» — и романа, и фильма — показывает, сколь успешно другая француженка вернула зрение миру, ослепленному войной.

Глазами Терезы или Бернадетты люди хотя бы мгновение видят мир как бы впервые, и их поражает зелень земли, голубизна неба и близость Господа. И так же, как женщины меняют моды, чтобы всегда изумлять мужчин, так и Господь меняет моды на святых, чтобы святость всегда изумляла нас. Каждым новый святой — новый источник изумления, каждым новый культ возобновляет связь человеческого сердца с царством, где нет ни прошлого, ни будущего, а только вечное экстатическое настоящее, вечно длящийся момент бесконечного удивления красоте Бога передать нам изумление и экстаз — в этом, возможно, смысл непонятного словосочетания в Символе Веры: Сообщество Святых.

ГЛОРИЯ ПЕРВАЯ, КОРОЛЕВА ЗЕМЛИ

© 1977 by Nick Joaquin

Девушка оказалась находчивой, и ее проворный язычок принес ей титул «мисс Вселенная».

Два последних вопроса, заданных претенденткам, были тестом на «очарование в затруднительных обстоятельствах». Сами по себе вопросы были несложными, но они должны были показать, умеют ли финалистки сохранять выдержку в момент напряжения. Глорию попросили перечислить ее братьев и сестер, что она и сделала — достижение немалое, особенно и такую критическую минуту: ведь ей пришлось отбарабанить одиннадцать имен!

Апогеем испытаний для пяти финалисток был вопрос: «Как бы вы заняли гостя, побывавшего на Луне?» Прочие претендентки сразу пошли ко дну, они не смогли придумать ничего лучшего, кроме как: «Что за вопрос!»

Но Глория тут же ответила с улыбкой:

— Точно так же, как я занимала бы любого мужчину: всем им по возвращении хочется чего-то новенького.

И поскольку она сохранила присутствие духа в ситуации, при которой ее соперницам это не удалось, Глория Диас с Филиппин попала в заголовки газет даже во время высадки на Луну. Ей, как и Теду Кеннеди, это удалось: ему — потому что он ударился в панику, ей — потому что она быстро соображала; и вот эта способность мгновенно принимать решение роднит ее с астронавтами. Они покорили Луну, она — Вселенную.