Четыре дня в начале года тигра

В «Инкуайере» на первой полосе сообщалось: «Президент и миссис Маркос с прошлого года пытаются продать картины стоимостью в несколько миллионов долларов и другие произведения искусства, чтобы получить наличные». Среди этих сокровищ был Моне, оцениваемый в два с половиной миллиона долларов.

Столь же упорным в то воскресенье был слух, что до понедельника 24 февраля министр обороны Энриле подаст в отставку и выедет с семьей за границу.

Около семи вечера в воскресенье мы узнали, что Энриле вышел из правительства, но за границу не уехал. Он и генерал Рамос укрепились в Кэмп Агинальдо на авеню ЭДСА[6], и мятеж первой луны года Тигра начался. Всю ночь радио и телевидение нтхлебывались разговорами о государственном перевороте — coup d’etat, так что одна маленькая девочка даже спросила отца: «Папа, о какой это Ку Дэйта они все говорят? Это дочь Ку Ледесмы, актрисы?»

2

В то субботнее утро Энриле отправился в «Атриум» в Макати выпить чашечку кофе и поболтать; он непринужденно беседовал с заместителем премьер-министра Хосе Роньо, когда до него дозвонился министр торговли Бобби Онгпин, взывавший о помощи. Мои охранники — их всех схватили!» — кричал в трубку Онгпин. Перед тем Энриле сам выделил Онгпину девятнадцать своих охранников; это были, можно сказать, люди министра обороны.

— Тогда я позвонил к себе в министерство, — рассказывает Энриле, — и мне доложили, что телохранители Онгпина оказались с оружием в запретной зоне, где стояла морская пехота, и потому их задержали.

На первый взгляд дело было простое; но, тщательно все перебрав в уме, Энриле сообразил, что его пытаются представить участником заговора, чтобы таким образом оправдать арест не только его самого, но и молодых офицеров, вовлеченных в РАМ. «Так вот оно что…» Он решил подождать в «Атриуме» дальнейшего развития событий. «Но ничего не произошло, и я отправился домой обедать». Дом его неподалеку, и он сидел за столом, когда со срочным докладом явились два офицера его охраны, полковник Грегорио «Гринго» Онасан и полковник Эдуардо «Рэд» Капунан. Генерал Вер сформировал отряды для ареста руководителей РАМ, а у Движения в Большой Маниле четыреста сторонников.

Как поступить в этой ситуации?

Они могли или рассеяться, или перегруппироваться.

«Если мы рассредоточимся, — сказал Энриле офицерам своей охраны, — нас переловят всех до одного. Если же перегруппироваться и оказать сопротивление, если рискнуть, то, скорее всего, произойдет стычка. Тогда мы все, вероятно, погибнем, но, возможно, кто-нибудь из нас и уцелеет; да и другая сторона понесет тяжелые потери».

Вторая альтернатива представлялась более достойной.

— Итак, я решил, что мы должны перегруппироваться, обзвонил всех и приказал собраться в Кэмп Агинальдо.

Кэмп Агинальдо в Кесон-Сити, на ЭДСА, местопребывание министра обороны, войдет в историю, как только он прибудет туда после полудня. Но прежде чем отправиться домой, министр связался с генералом Фиделем Рамосом.

«Эдди, — сказал он по телефону, — у меня туг проблема, и я хотел бы знать, поможешь ли ты».

Он описал Рамосу раскрытый заговор против РАМ.

— И я сказал ему, что у меня нет никаких оснований сомневаться в достоверности полученной информации.

Согласно информации, ранее на той же неделе Маркос и Вер со старшими генералами обсуждали во дворце план разгрома руководства оппозиции, особенно «так называемых пятидесяти советников» Кори Акино, в число которых входили Рене Сагисаг, Джо Консепсьон, Данте Сантос, Тинг Патерно, Хаиме Онгпин, Висенте Хайме и другие, а с ними заодно и таких политиков, как Рамон Митра, Акилино Пиментель и Нептали Гонсалес, и церковных деятелей вроде отца Хоакина Бернаса из Атенео[7]. Планировалось захватить их и убить, а вину свалить на коммунистов. Затем Маркос объявит осадное положение, Рамос и Энриле будут обвинены в предательстве и ликвидированы, а все офицеры, входящие в РАМ, схвачены.

Полученная информация заставила Энриле прекратить поддержку Маркоса и объявить о мятеже против него.

«Ты с нами? — спросил он генерала Рамоса. — Ты поведешь нас?»

Рамос без колебаний ответил:

«Я с вами до конца!»

«Если так, — прокричал в трубку Энриле, — встретимся в Кэмп Агинальдо — я направляюсь туда!»

Он забежал в комнату переодеться в полевую форму и взять из шкафа оружие.