Четыре дня в начале года тигра

Можно сказать, что епископом Феликса Манало сделал Кесон. Как всегда проницательный, Кесон почувствовал растущую мощь Иглесии, сошелся близко с ее главой, начал называть его епископом, и титул прижился. Лесть Кесона имела целью не просто завоевать благорасположение Иглесии — президент поддерживал и поощрял всех противников римско-католического господства на Филиппинах, особенно таких доморощенных конкурентов, как Иглесия и аглипаянство[57]. Даже снова вернувшись к вере, он — а с ним и Осменья — демонстративно прислуживал во время месс епископу Аглипаю. Называя Манало епископом и оказывая ему соответствующие почести, Кесон поднял ничем не примечательную секту до ранга национального института.

Ирония в том, что Кесон дважды подумал бы, прежде чем превозносить Иглесию, если бы знал, что она приобретает такую политическую силу в ущерб его собственной партии, — поскольку именно Иглесия больше всего досаждала националистам в эпоху Освобождения: для Иглесии то был период гонений, век мучеников.

До войны Иглесия имела лишь незначительное влияние на политику, но послевоенные гонения превратили ее возмущенную паству в огромную силу. Заключив союз с Рохасом против националистов, она подвергалась преследованиям и нападкам. Члены Иглесии не допускались в места регистрации избирателей, им не давали голосовать. Им угрожали, их терроризировали, их убивали. Как ни горько писать об этом, самым свирепым гонителем Иглесии стало другое братство бедных людей — хуки, Народная антияпонекая армия Хукбалахап. На центральных равнинах выборы 1946 года оборачивались грабежом общин Иглесии хуками — бедные терзали бедных.

Было бы соблазнительно провозгласить Иглесию первой церковью, преследуемой из-за политики: но нельзя забывать, что большинство так называемых религиозных гонений являлись, как свидетельствует история, по существу политическими преследованиями — вспомним хотя бы многочисленные случаи резни во времена Реформации. Ранних христиан преследовали в Риме не за то, что они верили в Христа или в Единого Бога, а за то, что они угрожали империи цезарей. На самом деле убийства во имя Бога нечасты; как правило, этот лишь так считается, в действительности же убивают во имя цезаря.

Выборы 1946 года превратили в мучеников многих приверженцев Иглесии, и на крови этих мучеников взошла политическая сила, которая так беспокоит мыслящих филиппинцев в наши дни. Потому что преследования не запугали и не раскололи Иглесию — они сплотили ее в единое целое, а ее члены преисполнились еще большей, чем до гонений, решимости выразить себя политически. Их успехи — или то, что считается их успехами, — как блока людей, голосующих по приказу, создали им весомый престиж, и им это понравилось (кто упрекнет их?): они хотят продолжать в том же духе, хотят увеличивать свою предполагаемую власть над президентами, сенаторами, конгрессменами, мэрами, губернаторами и армией.

После гонений 1946 года Иглесия осознала, что ее боятся. Гонения действительно способствовали ее превращению в реальную политическую силу, а это ей было необходимо хотя бы для того, чтобы защищаться, чтобы уцелеть. Но поняв, что от нее многое зависит на выборах, она начала употреблять свою власть все с большим и большим азартом. Действие вызвало противодействие, и оно надолго пережило породившую его причину.

Главная привлекательность Иглесии для политиков состоит в том, что ее члены голосуют одинаково, — чего не скрывают официальные лица Иглесии. Но следующее утверждение: что ее голоса способны предрешить исход выборов, — все же сомнительно. Иглесия утверждает, что у нее три с половиной миллиона членов; цифра, которую приводит последняя перепись, — всего 270 104. Хотя генеральный секретарь Иглесии говорит, что эта цифра не выдерживает критики: «К примеру, в нашем приходе в Сан-Хуане ни один человек не был опрошен счетчиками — так как же нам верить данным переписи?»

Есть, впрочем, указания на то, что голос Иглесии имеет решающее значение только на местных выборах, где разница в числе поданных голосов обычно невелика. Таким образом, возможности Иглесии наиболее значительны при выборах конгрессменов и мэров. Но через этих мэров и конгрессменов Иглесия может влиять и на общенациональные выборы, поскольку она буквально вынуждает своих мэров и конгрессменов действовать в пользу ее кандидатов на посты общегосударственной значимости.