Четыре друга на фоне столетия

М. А. сказал, что он настолько не ожидал подобного вопроса (да он и звонка вообще не ожидал) — что растерялся и не сразу ответил:

— Я очень много думал в последнее время — может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.

— Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?

— Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали.

— А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами…

— Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с вами поговорить.

— Да, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю вам всего хорошего.

Но встречи не было. И всю жизнь М. А. задавал мне один и тот же вопрос: „Почему Сталин раздумал?“ И всегда я отвечала одно и то же: „А о чем он мог бы с тобой говорить? Ведь он прекрасно понимал после того твоего письма, что разговор будет не о квартире, не о деньгах — разговор пойдет о свободе слова, о цензуре, о возможности художнику писать о том, что его интересует. А что он будет отвечать на это?“

На следующий день после разговора М. А. пошел в МХАТ, и там его встретили с распростертыми объятиями. Он что-то пробормотал, что подаст заявление…

— Да Боже ты мой! Да пожалуйста!.. Да вот хоть на этом… (и тут же схватили какой-то лоскут бумаги, на котором М. А. написал заявление).

И его зачислили ассистентом-режиссером в МХАТ…»

* * *

Елена Сергеевна посвятила всю свою жизнь тому, чтобы роман «Мастер и Маргарита» был опубликован.

Роман, как известно, долго не печатали. И случилось так, что она дала прочесть роман секретарю Константина Симонова. Как ее звали, не знаю, она производила приятное впечатление. Та пришла и сказала «Вы знаете, это совершенно не симоновское направление. Я бы не советовала ему отдавать роман, ему не понравится».

А это был год юбилея Симонова. Елена Сергеевна была приглашена на торжественный прием. В перерыве Симонов подошел к ней: «Елена Сергеевна, я знаю, что у вас есть роман Булгакова. Я бы очень хотел его прочитать».

Она ему ответила: «Вы знаете, люди, которые вас хорошо знают, читали роман и считают, что он не в вашем вкусе, вам не понравится. А так как каждый отказ для меня удар, я бы не хотела это еще раз испытать».

Симонов сказал: «Елена Сергеевна, я уезжаю на целый месяц в отпуск. Буду один. Я буду читать. Приеду и вам сразу позвоню. Я вас прошу, дайте, ну дайте мне почитать».

Елена Сергеевна дала. И весь этот месяц я очень часто встречалась с ней. Ей, наверное, было трудно ждать решения Симонова, она переживала.

Ее близкие друзья слишком хорошо знали ее историю, а со мной можно было говорить обо всем, потому что все было внове. Она рассказывала, и ей становилось легче.

Я узнала, как они встретились с Булгаковым, как подолгу разговаривали, и понимали, что не просто симпатизируют друг другу…

А через несколько дней у нее раздался телефонный звонок от Симонова. Тот пришел в полный восторг от романа Булгакова и сказал, что «Мастер и Маргарита» обязательно будет напечатан в одном из ближайших номеров журнала «Москва». И так оно и произошло.

Вернувшись в Москву, Симонов сам отправился к Попкову, главному редактору журнала. «Хочешь прославиться?» — спросил Симонов редактора. Тот очень даже хотел. Симонов написал предисловие, и роман был напечатан.

«Мастера и Маргариту» читала вся Москва. Мой племянник до четырех утра не ложился спать. Когда я начинала на него ругаться, он отвечал: «Кота пришли арестовывать! Как я могу лечь спать?» И я разрешала ему читать по ночам.

Хотя роман нравился не всем. Елена Сергеевна вспоминала, что Ильф и Петров советовали ей, чтобы она убрала из романа все, что касается Христа и Понтия Пилата. Тогда, мол, роман станет интереснее.