Четыре друга народа

— Гражданин Арнери прав, Просперо, мы все теперь в одной лодке, — сказала она, вставая рядом с маршалом. У неё был немного хриплый грудной голос. От этого голоса хотелось совершить кругосветное путешествие, чтобы привезти его хозяйке редкий цветок с самого далёкого острова, чтобы услышать от неё ещё хоть слово. Гражданин Ланфран за спиной Фабио незаметно вздохнул.

— Что ж, отлично, граждане моряки! Зато теперь ясно, кто сбежал с корабля Республики в опасный момент! — весело сказал от двери гражданин генерал Эквиа. Он был одет в коричневый мундир фронт-курьера и держал в руках большой пакет. Его лицо осунулось, а глаза ярко блестели, хоть под ними и были чёрные круги, вовсе не нарисованные краской.

Суок побелела. Просперо побагровел.

— Кто впустил? — страшно закричал он. Стеклянный колпак на одной из ламп треснул от этого крика.

— Виноват, гражданин маршал!

— Он сказал, что с донесением от генерала Гравиа! Он один.

— Разрешите убрать! — ответили из-за двери три голоса сразу.

Двое солдат вскочили в кабинет и хотели схватить Эквиа за руки.

— Отставить, — резко приказал доктор Гаспар. Солдаты остановились и удивлённо посмотрели на Маршала Просперо. Просперо опять закричал:

— Отставить! Дежурить у двери! Никого не впускать! — солдаты тут же выскочили за дверь и закрыли её за собой. Фабио, правда, показалось, что дверь закрылась не до конца.

— Раз уж ты пришёл, выслушай нас. Ты тоже следил за мной, или искал Фабио? — спросил доктор Гаспар?

— Я искал Суок и пришёл за ней, — ответил Эквиа. Он прошёл в кабинет и встал по другую сторону стола, на котором была шкатулка Тибула. Эквиа оказался лицом к двери, напротив Просперо и Суок. Доктор Гаспар с ключиком от шкатулки располагался между ними, у третьей стороны стола. Фабио и Леко Ланфран стояли напротив доктора, у четвёртой стороны. «Мы как будто собрались за столом сыграть в карты», — подумал Фабио. Он молчал и слушал, как велел доктор Гаспар. Остальные тоже молча глядели друг на друга и как будто чего-то ждали.

— Кого я вижу! Герой Хузны и Гетца, гражданин дознаватель Ланфран собственной персоной. И ты здесь! Решил последовать моему совету и пришёл к доктору за железной ногой? — спросил Эквиа, — А может, ты не пришёл, а вернулся получить заслуженное? Это ведь с тобой сам гражданин Фабио, убийца Тибула, если я не ошибаюсь? Ты всё-таки изловил его для доктора? Или просто дождался темноты и вывел из укрытия? Может, ты и пресловутые списки нашёл?

— Что, боишься, мальчишка? Боишься, что мы разоблачим твои поддельные списки? Что народ узнает про твой обман? — прервал генерала Просперо.

— Чем разоблачите, своей подделкой? — не сдавался Эквиа, — Тибул никогда в жизни не писал никаких списков! И вы это отлично знаете! Ничего у вас нет!

— Есть, гражданин Эквиа. Вот шкатулка. В ней механизм, который может записывать речь. Здесь записана последняя речь Тибула, — сказал доктор Гаспар.

Эквиа на секунду умолк.

— Что ж, послушаем, — ответил он.

Доктор Гаспар вынул ключ из шкатулки и нажал на гвоздик посередине крышки.

Шкатулка издала шорох. Потом раздался усталый голос Тибула:

«Граждане!

Вчера я обещал вам назвать имена врагов народа. Вот эти имена…»

Вдруг речь Тибула оборвалась. Заиграл торжественный марш. Громкий весёлый голос объявил:

«Граждане, внимание! Балаганчик дядюшки Бризака даёт последнее представление! Просим почтеннейшую публику занять места! Выступает знаменитый наездник Сильвио и его верный Бонавентура! Встречайте!»

Раздались аплодисменты. Опять заиграла музыка. Застучали лошадиные копыта. Иногда среди стука и музыки раздавались возгласы «Алле-Оп! Танец! Шагом!» и хлопанье в ладоши. Потом шкатулка замолчала.

Глава XVI. ТАЙНА РАСКРЫВАЕТСЯ

В комнате наступила тишина. Стало слышно, как дождь шелестит за окном, и толстая бабочка бьётся в стекло лампы.

Первым молчание нарушил Маршал Просперо. Он запрокинул голову и захохотал.

— Молодец, парень! — сказал он Фабио, отсмеявшись.

— Мои солдаты искали тебя, только чтобы отобрать списки и сделать именно то, что ты сделал сам! Эти списки могли только всех рассорить! Кому теперь интересно, что там думал Тибул и кого он считал врагами! Тибул умер. Республика осталась нам, и нам теперь это решать.

— Республика останется народу! — закричал гражданин Эквиа, — Никто не посмеет делить власть за спиной у народа! Вы убили Тибула, но народ вам не убить! Народ сметёт ваш заговор, как смёл власть Регентского Совета Трёх Толстяков!

— Эквиа, уймись. Посмотри правде в глаза — ты проиграл. Твои босяки никого не сметут. У меня здесь две лучших дивизии Северной Армии, да ещё час назад подошла сапёрная бригада, а на марше в одном переходе от Столицы — двадцать эскадронов кавалерии и Второй осадный парк. Мои ветераны разгонят рабочих ополченцев как баранов, сколько бы вы их там ни собрали. Ваши баррикады — детские куличики для сапёров, которые взяли бастионы Гарцбурга. У вас есть пушки, да, но мало ружей и почти нет пороха. И вам неоткуда его взять. Мы занимаем Арсенал и пороховые заводы в Секции Башни. А из Гавани вы ничего не получите.