Четыре друга народа

Солдаты столпились рядом с Просперо и, наверное, пытались что-то сделать с железной рукой. Они кричали на доктора Гаспара. Доктор что-то монотонно отвечал. Ноги Просперо подрагивали. Он сипел и хрипел.

Фабио стало страшно, и он отвёл глаза. Он увидел у своих ног какого-то червячка… нет, не червячка! Длинная чёрная палочка двигалась, она выгибалась, извивалась! Секунду Фабио не мог поверить своим глазам. Потом он сильно дёрнул за рукав гражданина Ланфрана.

— Эй! Смотри! — сказал он шёпотом и показал пальцем на палочку.

— Что это? — Не понял Ланфран.

— Тише! Это твоя иголка! Куда убили Тибула? Куда её воткнули? Ну, скорей!

— В ухо. Точнее, через ухо в мозг.

— Правильно! Только это не иголка! Это слуховой аппарат, который доктор дал Тибулу! Я его видел вчера! Он был как крючок, Тибул носил его в ухе! Теперь смотри! — Фабио потянул Леко за рукав ещё сильней. Голова Леко оказалась под столом.

— Кольцо! Доктор управляет ими через кольцо! Своими машинами! Сейчас он управляет железной рукой, а иголка здесь оказалась случайно! Это ей он убил Тибула, прямо с улицы, не заходя в комнату!

Ноги Просперо подкосились, и он обрушился на пол, солдаты с грохотом попадали на него сверху.

Леко стремительно выпрямился. При этом он пихнул Фабио ногой под стол. Его сюртук распахнулся, и мальчишка снизу увидел у него за поясом огромный шестиствольный пистолет Тибула. Леко вытащил пистолет, и тот исчез из вида для Фабио.

— Гаспар Арнери! Вы обвиняетесь в убийстве Тибула! Руки вверх! Ру…

Руки доктора Гаспара метнулись вверх. Видно, что-то ещё случилось, потому что грохнул выстрел.

Доктор Гаспар медленно согнулся и упал. Уже лёжа он застонал, сделал что-то с кольцом, дёрнулся и затих.

— Умер! Маршал умер! Кто стрелял? Доктор Арнери! — раздались крики.

Над доктором Гаспаром склонился Леко. Он снял кольцо. В следующий миг его схватили солдаты и потащили к двери. Солдаты орали на Леко. Леко цеплялся ногами за стол и орал на них тоже.

Тут Фабио увидел, что доктор Гаспар приподнял голову и смотрит прямо на него.

— Сюда, мальчик, — сказал он. Фабио был так испуган, что послушно пополз на четвереньках к доктору.

— Слушай внимательно и не перебивай, — сказал доктор Арнери сердито, — У меня мало времени.

Фабио слабо кивнул, стараясь смотреть прямо в глаза доктору, а не на кровавую рану у него в животе и не на рот, из которого с каждым произнесённым словом вытекала кровь.

— Я же сказал тебе молчать, смотреть и учиться. Ты сделал ошибку, Фабио, запомни её и не повторяй. Это будет первое и последнее, чему я успел тебя научить. Теперь у тебя будет другой учитель. Всегда слушайся его.

Просперо сам себя погубил. Без Суок он был бы слишком независим, и потому опасен. Мне пришлось его убить. Запомни — никогда не оставляй власть одному, всегда разделяй её между несколькими, тогда ты сможешь ими управлять. Я хотел избавиться только от Эквиа, но не вышло из-за Суок. Теперь нет никого из самых главных вождей, которые устроили войну. Без них всё на время успокоится и наступит мир. Потом всё опять начнётся сначала… Но мне не удалось самое главное — упрочить нашу власть. Из-за того, что ты меня раскрыл, учёным придётся бежать из Республики. Здесь для нас всё пропало. Ты тоже уезжай отсюда, в стране ещё много лет будет плохо жить. Но ничего, мы… вы начнёте в другом месте.

Несколько дней начиная с завтрашнего ты будешь плохо видеть и слышать. Это оттого, что ты проглотил сразу две пилюли для Тибула. Не бойся, это пройдёт. Если ты больше не будешь принимать чёрных пилюль, конечно. И другим давай их осторожней, чтобы тебя не заподозрили. Они в моём правом кармане. Там есть и другие… сейчас некогда. Сам испытаешь. Только не на себе.

В левом кармане капли долголетия Туба. Возьми их и спрячь. Начни принимать по одной в месяц, когда тебе исполнится двадцать лет. Если начнёшь раньше, навсегда останешься мальчишкой. Что ещё делать, сам поймёшь. Пока просто запомни: брать лучше у детей.

Под тем дубом, по которому влез Ланфран, зарыт ящик, там мои дневники и записки. Как только сможешь — откопай и перепрячь.

В записках прочитаешь, как найти Радивара… или как он будет себя называть. Когда подрастёшь — придёшь к нему. Он будет твоим учителем, — доктор говорил всё медленней и тише, — Скажешь, что тебя послал Арнери к нему в ученики. Он переспросит, кто послал. Тогда ответишь: Квинтус. Повтори…

— Квинтус, — неожиданно для себя повторил Фабио.

— Он спросит… К кому послал… Ты ответишь… к Терциусу…

«Я ни к кому и никогда не пойду! Я не возьму и не буду пить твои страшные капли! Я никогда больше не прикоснусь ни к каким пилюлям, если только останусь жив! Я не буду учиться вашим наукам! Я не хочу твоих чудес и твоей вечной жизни, если за них нужно травить, убивать и обманывать — и умирать в страшных муках», — хотел ответить Фабио, но отвечать было некому. Доктор Гаспар Арнери умер.

В кабинете было тихо. Воздух был кислый от порохового дыма. Фабио поднялся на ноги и пошёл к двери. Его покачивало.