Четыре года падал снег

– Еще там все ходят в непотребном виде, особенно женщины, – закончил свою мысль Карл.

Сергей вновь отключил его, а потом и всю связь, оставив только правительственный канал, на который Карл никак не мог пробраться. Голодев сидел и ждал. Ноги в домашней обуви начинали замерзать, но он не желал отходить ни на минуту, надеясь, что его прошение рассмотрят немедленно.

– Ваш сиятьство, – заглянул в кабинет Степан, – может, надобно чего?

– Нет, не надо.

– Ох и холодина тут у вас, разжечь камин?

– Нет, включи лучше отопление.

– Ага.

Степан скрылся, и через несколько минут вернулся с голубым температурным пультом. Набрав комбинацию и убедившись, что воздух в кабинете быстро, исправно прогревается, он оставил хозяина в покое.

Наконец вспыхнул экран правительственной связи, в кабинет Голодева посмотрел сам первый министр, за его плечом маячил секретарь.

– Ваше прошение удовлетворено, – сообщил министр, – государь счастлив, что у него есть такие замечательные подданные. Приходите сегодня ко мне в кабинет, мы все обсудим. Вылет завтра, но можно и перенести.

– Нет, нет, не надо, я полечу завтра.

– Прекрасно, прекрасно, может, вы хотите лететь отдельно от Милетова? Или может вообще без него?

– Мне все равно, как угодно.

– Прекрасно, значит, я вас жду, на ваше имя уже заказан пропуск.

Экран погас. «Того гляди, стану национальным героем, только потому, что добровольно согласился лететь на Землю», – подумал Сергей. Двери кабинета снова отворились, опять показался Степан:

– Там пришел его милость барон фон Штофф, – доложил он и добавил: – В растрепанных нервах.

– За тобой, Степан, надо ходить и фразы твои записывать, – усмехнулся Голодев, – проводи его в гостиную, скажи, сейчас подойду.

– Слушаюсь.

Ощущая себя помолодевшим, Сергей Николаевич прошел в свои комнаты. Переодевшись, он поспешил в гостиную, невольно улыбаясь при мысли о Карле. Фон Штофф взволнованно мерил шагами гостиную, приготовив целую речь для Сергея.

– Друг мой! – воскликнул он. – Я все ж таки не оставляю попыток спасти вас! Вы мне дороги, вы мой единственный настоящий друг! Вспомните наши молодые годы, как мы были неразлучны! Так на кого ж вы меня покидаете?!

– Карл, вы невозможны, – Голодев сел в кресло, поближе к горящему камину. – Ну, с чего вы взяли, что я обязательно пропаду?

– Непременно пропадете, непременно, тем более в компании такого типа, как Милетов, это же обязательная гибель, обязательная!

– Я могу лететь и без него, – пожал плечами Сергей, – министр согласен на все, лишь бы я летел.

– Один? – и вовсе перепугался Карл. – Кто же за вами присматривать будет?!

– Нет, вы все-таки невозможны, мне тридцать девять лет, почему за мною должны присматривать? Я уже почти старик…

В ответ Карл лишь обречено махнул рукой.

– Завтракать будете? – спросил Голодев.

– Нет, вы начисто лишили меня и сна и аппетита, а сами вы лишились рассудка, вот так! Вы просто сошли с ума!

– Карл, дорогой мой! А не хотите ли сходить в ресторацию, выпить за хорошую дорогу?

– То бишь, попрощаться с вами, не так ли? – буркнул барон. – Что ж, дельная мысль, дельная, можем пойти прямо сейчас!

– Нет, сейчас я, к сожалению, не могу, должен спешить на аудиенцию к министру, а после – пожалуйста.

– Я поеду с вами! – заявил Карл.

– Хорошо, едемте, – решил не спорить Сергей.

Барон был настроен весьма воинственно и Голодев не сомневался – за сегодняшний день ему придется выслушать множество душеспасительных бесед. «Я все равно не изменю своего решения, – подумал Сергей, – пусть даже я впрямь сошел с ума».

Глава восьмая: А я вам говорил!

На утро Сергей Николаевич проснулся с больной головой – накануне они сильно перебрали с фон Штофом. Вести на Инфанте всегда расходились с большой скоростью, а тут уж были побиты все рекорды. В ресторации «На Распутье» собралось неимоверное количество народу, и причиной такому столпотворению был, конечно же, граф Голодев. Барон фон Штофф восседал во главе стола с видом отца, провожающего сына на войну и пил горькую. С каждой новой рюмкой он все чаще и чаще вспоминал курящих собак…

Голодев лежал в постели и смотрел в потолок, силясь восстановить в памяти детали вчерашнего дня. Визит к министру еще кое-как просматривался, а вот дальнейшее рисовалось весьма туманно. «Сегодня я лечу на Землю, – посетила смутная мысль, – надо бы собрать вещи»…

– Ваш сиятьство, – в спальню заглянул Степан со стаканом рассола на подносе, – там к вам его милость ба…

Договорить он не успел, фон Штофф уже ворвался к Голодеву.

– Друг мой! – воскликнул он, и Сергей невольно поморщился:

– Не кричите, прошу вас, голова трещит, мочи нет.

Карл схватил с подноса Степана рассол и протянул Сергею. Голодев с трудом приподнявшись, сделал пару глотков.

– Вот что я хочу вам сказать… – начал Карл.

– Пожалуйста, прошу вас, не надо все с начала! – простонал Голодев. – Я улетаю сегодня и не мучьте меня больше.

– Я не о том, – отмахнулся Карл, – я о другом!

– О чем же? – Голодев приподнялся, облокачиваясь на подушки.

– Я решил лететь с вами! – выпалил Карл.

– То есть? – удивился Сергей. – В каком смысле?