Четыре года в Сибири

Снова капитан хватается за неразбериху дел. Как по воле случая он находит необходимое. Он встает и говорит строго и кратко: – Подъем!

Я встаю «смирно», писарь поднимается с отвращением.

Мое сердце на секунды замирает!

Теперь прозвучит приказ о казни через повешение!

Молниеносно я оглядываю всех присутствующих. Только немногие стоят вокруг меня. Сторож застегнул кобуру револьвера «наган». Это оружие могло бы спасти меня, вероятно.

Нет, у меня нет никакого самого маленького шанса, чтобы спасти мою жизнь бегством. Я потерян так или иначе. У меня был только выбор умереть в одиночку или забрать с собой на тот свет других. Моих сил хватали бы, чтобы опустить мужчин к земле, а последней пулей я смог бы покончить с собой.  Это решение было для меня четким...

Капитан читает вполголоса: «Санкт-Петербург, военное министерство, отделение военной контрразведки, совершенно секретно....

- Господин капитан, – прерывает капитана начальник канцелярии, – сукин сын не должен всего знать, и с этими словами он уверенно, не наталкиваясь на сопротивление, берет документ из рук офицера и говорит кратко: – Высочайшим повелением тебя освобождают!

Как издалека слышу я следующие самые различные определения об ограничении моей свободы. Он читает еще долго и очень медленно, и я ничего больше не понимаю, так как я едва ли слушаю...

Я свободен!... Я свободен!... Избежал смерти!

Дрожащими, боязливыми, спешащими руками я надеваю робу, не зная, как и что я делаю. Мое сердце стучит так сильно, что я близок к обмороку. Только быстро! Только быстро!

Передо мной я вижу открытую дверь.

Я могу выйти из камеры, и никто не задержит меня.

Другая дверь тоже открыта... Быстрей! Быстрей!

Я пытаюсь идти быстрее, но не могу.

Теперь я снаружи! Один, сам!

Жесткая замерзшая земля. Я падаю на нее. Надо мной смеющееся, сияющее весеннее солнце. Я охватываю лицо руками... крупные слезы текут по моим щекам.

Я снова вижу мир...

Я снова вижу жизнь!

Часть вторая НАПОЛОВИНУ СВОБОДЕН

Блестящий рубль

Свет дня погас.

Я лежал возле опушки леса на куче собранных старых листьев и смотрел в далекое, ясное небо, на котором вспыхивали первые звезды. Все было тихо и во мне и вокруг меня. Стая черных птиц беззвучно летела к лесу. Где-то вдали тявкала и выла собака, но потом и она утихла.

Медленно спускалась ночь.

Я провел весь день в лесу, прятался как животное. Я не осмеливался приближаться к людям, я не верил в мою внезапную свободу. Может, они ищут тебя, может, твое освобождение было ошибкой?...

Так и этой ночью я спал под открытым небом на мягкой кровати из листьев. Когда я проснулся, надо мной стояло согревающее солнце. Я смеялся ему... и был безгранично счастлив.

Я искал весь день работу в городке. Это была напрасная забота. Моя арестантская одежда отпугивала как огонь. Меня встречали ругательствами, спускали на меня собак, и некоторые даже хотели меня убить, настолько велик был страх населения перед освобожденным арестантом. Я должен был идти все дальше и продвигаться, от двери к двери. Только немногие говорили, дрожа от страха: «Ступай с Богом!» Другие подавали мне боязливо кусок хлеба, лишь бы я только ушел.

Снова пришла ночь. Я смотрел с моей кровати из листьев в звездное небо и... был счастлив и доволен.

На следующий день я снова шел от дома к дому. Всюду те же боязливые лица. Даже в канцелярии тюрьмы, в которую я попал без малейшего противодействия. Несколько опустившийся начальник, смертельно испуганный моим внезапным появлением, смог только обеими руками безмолвно и отчаянно отмахнуться от меня.

Я провел так же уже третью ночь в лесу.

Я был голоден.

Снова зарозовело утро, когда я слышал поблизости шум, и когда я вышел из леса, я увидел перед собой охранника, который в тюрьме приносил мне все эти вещи. Он собирал дрова. Когда его испуг прошел, я помог ему в его работе, и с большой охапкой на плечах, пошел с ним к его избе. Там меня так же испугалась и его жена, все же, я получил хороший обед из дрожащих рук, поколол им дрова, и вечером я смог составить общество мужчине в тюрьме. Я играл с ним в карты. Удача улыбнулась мне, я выигрывал все больше и больше, собрав уже достаточную сумму для отправки сообщения в Петербург.

Я просидел бы всю ночь перед почтамтом, чтобы потом послать телеграмму: освобожден, прошу денег. Через 24 часа деньги были бы здесь, тогда мне больше не нужно было бы ночевать в лесу, больше не нужно было бы терпеть голод. И с этой мыслью я уже пересчитывал и тщательно складывал друг к другу монеты.

- Эй, руки вверх! – прервал мои мысли голос.

Я взглянул вверх: охранник стоит прямо передо мной и направляет свой «наган» мне в лоб.

- Я верну тебе деньги завтра..., неуверенно начинаю я и замечаю, как дрожат мои руки. – Ведь моя жизнь зависит от этих немногих копеек!

- Не мели ерунды, парень! – прикрикивает на меня мужчина.