Четыре года в Сирии

Первоначально предполагалось, что А.Я. Моисеенко поедет в Сирию на два года. Однако, когда он уже начал собираться домой, его очень настоятельно попросили остаться еще на год. А через год предложили поработать там еще. Он очень не хотел. Валюты он заработал достаточно, старшему сыну пора было уже пойти в нормальную школу. Жена очень хотела домой — было ей там одиноко. Да и в Сирии обстановка менялась. Однажды утром ему позвонил Хасан и посоветовал из дому не выходить: в стране военный переворот. «Может, нам поехать в посольство? – спросил Моисеенко. – Ни в коем случае! У тебя ГАЗ-69, а этих машин много в армии и полиции. Могут по ошибке обстрелять». Два дня он никуда не выезжал. А потом все нормализовалось. В Алеппо никаких событий в связи с переворотом не происходило. Проработав в Сирии больше 4 лет, он вернулся домой уже после Шестидневной войны.

Многие спрашивали у него, сколько он там зарабатывал. Он ответил. Цифры я не помню, но он объяснил, что его зарплата равнялась половине зарплаты посла. На самом деле он зарабатывал больше, чем посол, потому что ему выделялись довольно крупные суммы, за которые он не должен был документально отчитываться. У него не было штата сотрудников. Он нанимал рабочих для разных работ, платил мастерским и гаражу, покупал левые запчасти. Как правило, рассчитывался наличными, не получая никаких квитанций. Часто он предпочитал сделать работу самому вместо того, чтобы нанять рабочего и наблюдать за ним. Он быстро понял, что без постоянного наблюдения никого оставлять нельзя.

Хочу отметить, что он не научился читать и писать по-арабски. Говорил бегло — мы дали ему газету и попросили перевести на арабский довольно большой текст, причем говорил с белорусским акцентом (как Громыко по-английски). Надо сказать, что Алексей Яковлевич рассказывал множество историй о жизни и быте сирийцев, и в частности, феллахов, но сегодня это уже не представляет интереса, поэтому я пересказал только те, которые прямо или косвенно затрагивали его работу и взаимоотношения с людьми.