Четыре года войны

Его решение показалось мне тогда вполне разумным. Однако я был удивлен, что вместе с командующим фронтом не оказалось никого из ответственных работников штаба. Значит, подумал я, там не были готовы к таким событиям и заранее не предусмотрели возможности управления войсками с командного пункта какой-либо армии.

После обеда мы предложили командующему фронтом немного отдохнуть. Только он уснул, как из Ставки была получена телеграмма за подписью Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова. Так как Ставка не имела связи со штабом фронта и не знала, где находится Еременко, телеграмма передавалась во все армии. Я немедленно доложил командующему о телеграмме, и мы засели за выработку решении на отход войск фронта. Так как приказ был написан мною и подписали его Еременко, за члена Военного сонета дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков, а за начальника штаба фронта я, позволю привести его полностью.

«Командующим 50, 3 и 13-й армий. Группам Ермакова и Рейтера. 7.10.41. 14,00.

1. Противник мотомеханизированными частями ударом в направлении Севск, Орел, Киров, Жиздра, Льгов перерезал коммуникации фронта и создал явное окружение.

2. Армиям фронта строго организованным порядком, нанося удары противнику, пробиться и отходить за линию: ст. Ворошилово, Поныри, Льгов по рубежам:

1) Нехочи, Борщево, Суземка к исходу 9.10.

2) Льгов, Дмитровск-Орловский, Ново-Ямское — 10.10.

3) Нарышкино, Опальково, Дмитриев-Льговский — 11.10.

4) Зяблово, Муханово, Машкино — 12.10.

5) Ворошилово, Поныри, Льгов — 13.10, где и закрепиться.

3. 50-й армии, прикрываясь сильными арьергардами, отходить, нанося главный удар своим правым флангом с северо-востока на Орджоникидзеград, Карачев, Змиевка. Не менее одной стрелковой дивизии иметь уступом назад для обеспечения с севера.

Разгранлиния слева: Глазуновка, Кромы, разъезд Клюковкины, Красная Слобода.

4. 3-й армии, прикрываясь сильными арьергардами, отходить, нанося главный удар в направлении Дмитровск-Орловский, Поныри.

Разгранлиния слева: Почеп, Усмань, Кокаревка, Погар.

5. 13-й армии, прикрываясь сильными арьергардами, отходить и наносить главный удар в направлении Игрицкое, Дмитриев-Льговский, Костин. Иметь уступом назад одну дивизию для обеспечения отхода с юга.

6. Группе Ермакова, удерживая занимаемый рубеж, не допускать наступления противника северо-восточнее Льгова.

7. Группе Рейтера, удерживая рубеж Карачев, Нарышкино до 10.10, совместно с 50-й армией уничтожить противника в районе Карачева и в дальнейшем отходить в направлении Орел, Змиевка.

8. Авиации фронта в период отхода 8–12 октября во взаимодействии с ударными группами армий и днем и ночью уничтожать колонны и боевые порядки противника, содействуя выходу из окружения, и не допускать подхода его резервов. Для опознания своей авиацией на всех танках и кабинах грузовых машин иметь поперек белую полосу.

9. Отход по рубежам производить, как правило, ночью с 23.00, организуя его так, чтобы сосредоточить все усилия, смять противника и быстро продвигаться вперед.

Ни одна дивизия не должна быть окружена, а матчасть артиллерии, танков и другие огневые средства полностью сохранены.

10. Командующим армиями разгрузить весь транспорт от ненужного имущества, с тем чтобы основную массу артиллерии и пехоты погрузить на машины, облегчить бойцов и после прорыва на первом рубеже быстро выдвигаться вперед, имея впереди каждой колонны 5–10 танков.

На флангах и путях отхода широко применять службу заграждений.

11. Тылы организовать эшелонами и иметь в центре боевого порядка.

12. Я буду находиться при штарме

13. Связь держать по радио и делегатами».[7]

Приказ был размножен и отправлен в 13-ю армию, которой командовал генерал-майор А. М. Городнянский, членом Военного совета был М. А. Козлов, а начальником штаба — полковник А. В. Петрушевский, и в 50-ю армию. Его в то время командовал генерал-майор М. П. Петров, бригадный комиссар Н. А. Шляпин являлся членом Военного совета, а полковник Л. А. Пэрн — начальником штаба.

Впоследствии мы выяснили, что 13-я армия приказ получила, а в отношении 50-й так и не узнали. Но дело даже не в этом, а в том, что хорошее само по себе решение командующего фронтом уже не могло быть выполнено, ибо оно запоздало и по месту и по времени. К тому же, когда решение принималось и когда готовился боевой приказ, мы располагали весьма скудными данными о противнике, о 50-й и 13-й армиях, группе Ермакова. Поэтому все три армии и группа Ермакова действовали, по существу, самостоятельно. Штаб фронта ими управлять не мог, он находился в Белеве, не имел связи ни с одной армией и получал отрывочные сведения о них через Генеральный штаб. Командующий же фронтом продолжал находиться при штабе 3-й армии. О серьезном нарушении управления войсками со стороны штаба фронта можно судить и по тому, что в полученной нами из Ставки радиограмме нас уведомляли о том, что исполнение обязанностей командующего Брянским фронтом возлагается на командующего 50-й армией. В Москве, очевидно считали, что Еременко уже нет в живых.