Четыре голубки (ЛП)

Жалованье, обратил внимание Осборн, составляло двести фунтов в год. Мистер Уэбб, как всем хорошо известно, проживал в Лондоне и Марасионе и редко посещал церковь. Преподобному мистеру Оджерсу, как второму священнику, полагалось сорок фунтов в год на то, чтобы вести приходские дела. Осборн решил, что это будет прекрасной возможностью получить прибавку к своему доходу, поэтому написал декану и капитулу Эксетера, которые могли назначить его на этот пост. Он также написал своему кузену Годольфину, имеющему определенное влияние при дворе, чтобы тот замолвил за него словечко. Осборн считал, что если Джордж тоже напишет декану и капитулу, этого точно будет достаточно, чтобы они окончательно определились с выбором.

Пока Оззи говорил, Джордж хладнокровно всё обдумывал. Это было вполне естественное желание и вполне естественная просьба, но всё же ему она не нравилась. Несмотря на то, что брак кузины Элизабет с этим молодым человеком был его идеей, и он добивался этого, несмотря на все препятствия, не говоря уже о нежелании Морвенны, викарий внушал ему отвращение. Он одевался слишком ярко для священника, говорил слишком самоуверенно и важно — Джордж вспомнил, как долго они спорили по поводу условий. Оззи должен знать — казалось, он не до конца еще это понимал — что хотя его женитьба и связала влиятельные семьи Годольфинов и Уорлегганов, в финансовом плане он был мелкой сошкой, как и все Уитворты, а теперь и Годольфины. Этому священнику следовало более почтительно относиться к человеку, который не только был старше его и гораздо богаче, но и оказывал ему поддержку.

К тому же Джордж знал, что Элизабет не нравилось, как выглядит Морвенна. Девушка была бледной, как никогда, ее глаза помутнели, будто она переживала тяжелейшие духовные страдания. Большинство девушек, выходящих замуж не по любви, а по расчету, быстро адаптировались и в целом были довольны. И Морвенне следовало вести себя так же. Джордж терял с ней терпение. Но Элизабет винила Оззи. Элизабет сказала, что Оззи — неприятный человек, совершенно не достойный служить в церкви. Когда Джордж попросил ее пояснить, она пожала милыми плечиками и сказала, что не знает ничего определенного, поскольку сама Морвенна никогда не расскажет, это просто общее ощущение, которое росло у нее в душе за последний год.

Так что когда Осборн закончил свою речь, Джордж какое-то время молчал и перебирал монеты в кармашке, уставившись в окно со свинцовым переплетом.

Наконец, он произнес:

— Сомневаюсь, что мое влияние на декана и капитул так уж велико, как вам кажется.

— Невелико, — деловито ответил Осборн. — Но как хозяин старого поместья Полдарков в Тренвите, вы самый крупный землевладелец в приходе. Я уверен, декан примет это во внимание.

Джордж посмотрел на молодого человека. Осборну никогда не удавалось правильно сформулировать мысли. «Невелико». «Старое поместье Полдарков». Если он так же изъяснялся в письме к декану, его кандидатуру вряд ли одобрят. Но в любом случае теперь он стал членом семьи. Джорджу не нравилось думать, что он сделал неправильный выбор. И если всё пойдет так и дальше, светский друг в Лондоне с влиянием при дворе, такой как Конан Годольфин, мог оказать немалую поддержку новому члену парламента, ощупью прокладывающему себе путь в Вестминстере и не до конца уверенному в своем социальном статусе или друзьях.

— Я напишу. У вас есть адрес?

— Я просто адресую письма декану и капитулу Эксетера. Больше ничего не требуется.

— Как Морвенна?

Оззи поднял брови, удивившись столь быстрой смене темы.

— Хуже, чем хотелось бы. Всё наладится, когда это закончится.

— Когда это случится?

— Через месяц, как она полагает. Но женщины так часто ошибаются. Джордж, вы укажете в письме к декану, что из моей резиденции в Труро будет удобнее следить за Оджерсом, чем Уэббу, когда он этим занимался? Я даже могу иногда читать там проповеди, когда буду гостить в вашем доме.

Джордж ответил:

— Осборн, возможно, я уеду в Лондон до конца года. Когда будете писать дяде, можете передать ему, что я с радостью предвкушаю встречу с ним.

Оззи моргнул, стряхивая с себя оцепенение, вызванное ледяным тоном Джорджа Уорлеггана.

— Конечно, Джордж. Так и сделаю. Вы надолго планируете там оставаться?

— По обстоятельствам. Пока ничего не могу сказать.

Минуту-две царило молчание. Оззи встал, собираясь уходить.

— Дополнительный доход очень пригодится теперь, когда придется кормить еще один рот.

— Кажется, Оджерсу не повышали жалованье лет десять, а то и больше, — ответил Джордж.

— Что? О нет... Что ж, я готов над этим подумать, хотя в сельской местности у него очень мало расходов, как мне кажется.

Джордж тоже встал и оглянулся на свою контору, где работали два клерка, но промолчал.

— Я собираюсь написать и лорду Фалмуту, — сказал Оззи. — Хотя у него нет в этом своего интереса, но он в целом так влиятелен. Я также думал обратиться к вашему другу, сэру Фрэнсису Бассету, хотя мне не доводилось встречаться с ним лично. На свадьбе Эниса...