Четыре голубки

Демельза ничего не знала до второй недели апреля, а потом рассвирепела, что подобное могло произойти, расстроилась при виде младшего брата и при мысли о том, что он никогда не избавится от злого рока, преследующего его с тех пор, как он встретил Морвенну. Она не поверила заявлению, что он не знает троих нападавших и не сможет их опознать. Демельза сразу предположила, что он наткнулся на кого-то из егерей Уорлеггана.

— Однажды я сама это испытала, как-то с Гарриком, — сказала она, — и когда Росс вернулся домой, то пошел в Тренвит и предупредил Джорджа, что любое повторение подобного дорого ему обойдется. Я попыталась помешать Россу пойти, не хотела дополнительных неприятностей между семьями, но он не прислушался и всё равно пошел.

— Я тоже не хочу неприятностей, — сказал Дрейк.

— Так значит, это они.

— Я этого не говорил.

— Это всё усложняет.

— Просто не говори капитану Россу. Были это егери или бродяги, не имеет значения, но если ты скажешь ему, что меня избили, это возбудит его подозрения, в точности как у тебя.

— Он всё равно узнает. Но сейчас он с ополчением и не вернется до пятницы.

— Тогда, если он услышит, скажи, что это пустяки. Скажи, что у меня просто пара синяков и ничего серьезного.

— Но если это егеря, а не бродяги, это может повториться.

— Нет, если я буду осторожен. А я буду осторожен, Демельза.

Восточный ветер продолжал мести по двору, создавая маленькие пыльные водовороты и задувая горнило без помощи мехов. Демельза запахнула плащ и откинула с лица прядь волос.

— Эти нападки на тебя...

— Прекратятся, я уверен.

— Как? Что их остановит?

Дрейк улыбнулся, хотя и кривовато.

— Терпение, сестренка. Помнишь, как всегда говорит Сэм: «Своими испытаниями, опасностями и ловушками Господь расчищает мне путь».

— Ох, Сэм... Я люблю Сэма, да кто бы не любил? Но он не умеет обращаться со злобными людьми. Да к тому же заботится только о душе.

— Может и так. Но надеюсь, что мне не понадобится его помощь, ни духовная, ни какая-либо еще. У меня есть план.

— Какой план?

— Не могу сказать, сестренка. Чтобы всё не испортить.

Демельза посмотрела на брата. В последнее время он резко возмужал.

Ей было жаль, что это чудесное обаяние юности исчезло.

— Береги себя, — сказал она. — Если на тебя снова нападут, я скажу Россу, хочешь ты того или нет.

— Я буду осторожен.

II

Дрейку легко удалось узнать, когда Уорлегганы уехали в Труро. Как только он об этом услышал, он взял немного хлеба и сыра и пошел в город. Теперь, когда мистер Уорлегган стал членом парламента, никто точно не знал, сколько они пробудут в Корнуолле, но вполне разумно было предполагать, что как минимум пару дней до отъезда в Лондон они проведут в Труро.

Дрейк оказался прав. На следующее утро он постучался в дом и застал там Элизабет. Дрейк назвался горничной у задней двери, а потом лакею с враждебным каменным лицом, попытавшемуся изгнать гостя на кухню. Дрейк спросил, может ли он увидеться с миссис Уорлегган, но не стал называть причину визита. Он посчитал, что его вряд ли выгонят, не сообщив хозяйке, а она, узнав его имя, вряд ли откажется его принять, решив, что дело касается Джеффри Чарльза.

Миссис Уорлегган приняла его в большой гостиной на первом этаже. Она была в белом, ее излюбленном стиле: простой корсаж и пышная юбка, затянутая на талии, кружева у шеи и на рукавах. Она выглядела спокойной и нетронутой годами. Хотя Дрейк часто видел ее прежде, в церкви и на верховых прогулках, он, как и многие мужчины, был потрясен ее красотой и юностью. Элизабет же, напротив, видела его лишь издали. Дрейк тоже произвел на нее впечатление: высокий, светлокожий юноша с темными глазами и шрамом на лице, с мягким корнуольским выговором и скромными, но уверенными манерами. Он напоминал ту женщину, которая вызывала у нее неприязнь, но всё же был другим. Когда он начал говорить, Элизабет вспомнила его возмутительную дерзость по отношению к ее кузине Морвенне и неприятности, которые он причинил ее мужу и сыну. И осознала, насколько дерзко с его стороны было явиться сюда сегодня.

Поэтому она почти не слушала его слова, Элизабет закрыла глаза и приготовилась позвонить в колокольчик, чтобы его выпроводили. Но потом то одна фраза, то другая заставили ее насторожиться. Она отдернула руку.

— Вы предполагаете, смеете предполагать, что эти... эти нападки, о которых вы говорите, дело рук наших служащих?

— Ну да, мэм. Мне неловко вас беспокоить, но я твердо уверен, что вы ничего об этом не знаете. Если...

— Не знаю? То есть вы хотите сказать, что это происходит по указанию мистера Уорлеггана?

— Не могу это утверждать, мэм. Может, кто еще велел мистеру Коуку купить ферму над моей землей и перекрыть мне воду. И Тому Харри, Майклу Кенту и Сиду Роу, тем, что меня избили до беспамятства. И эта бровь, мэм. А одной стороной носа я до сих пор не могу дышать...

— А чем вы занимались, когда они вас схватили?

— Шел по дорожке, мэм, в надежде повидаться с вами и предложить, что больше никогда не буду встречаться с мастером Джеффри Чарльзом, если меня оставят в покое.