Четыре имперца и исаламири (СИ)

— А денег на подарок нет! — жестко ответил чисс, как всегда, читая мысли своего капитана. — Я вашей зарплатой в этом месяце уже часть ипотеки за крепость Руки покрыл.

— Есть идея! — выдал агент ИББ. — Мы загримируемся под твиʼлеков, надев бутафорские лекку, и перекрасим лица в разные цвета. Шефу просто темные очки наденем, чтобы скрыть светящиеся глаза. Парку сделаем красное лицо, а мне — зеленое.

— Каллас — ты гений! — тут же вскочил капитан, но увидев сверлящий красный взгляд шефа, быстро поправился. — Гранд-адмирал — гений! А ты, Каллас, просто молодец!

— Ведь можете, когда захотите! — обрадовался Траун.

— А Чуня? — спросил агент.

— Чуня поедет с нами! — тоном, не терпящим возражений, ответил чисс. — Только надо ей побольше активированного угля дать.

Рилот, Внешнее кольцо

Косой сидел на выжженной солнцем земле родной планеты, скрестив ноги. В руке он держал бутылочку светлого «Подзаборного», а рядом валялся пакетик с соленым сушеным мясом мон каламари.

«Дома хорошо, а на работе лучше… — с горечью подумал розовый твиʼлек, вспоминая веселые задания с его лучшим другом агентом Калласом, ныкание запрещенной спайсухи в каюте капитана Парка, тыкву на голове у любимого шефа и царапины на руках от когтей исаламири. — Как днюху-то без них праздновать?»

Его друганы-моджахеды Чам, Гоби и Нума обещали подогнать имперца Славика в качестве мальчика для битья. Чисто, чтоб не скучно было. Но Косому было как-то по барабану. Он очень скучал по коллегам и жалел, что не может показать им настоящее рилотское гостеприимство. Моджахеды-твиʼлеки жили под бессмертным девизом: “Мама — анархия! Папа — стакан самогона!”, поэтому сунуться к ним на планету мог только сумасшедший.

— Псссс, — раздался приглушенный звук сзади.

Косой мигом вскинул бластерную винтовку, приготовившийся, как всегда, выпустить всю обойму и ни в кого не попасть.

— Слышь, Косой, это мы! Не стреляй! — раздался таинственный шепот. Из колючих кустов с кактусами, на самых интересных частях тела, вылезли три твиʼлека бомжеватого вида. Один был синим, в запыленных солнечных очках, второй красным, с нереально большими, заплетенными в чалму на голове лекку, третий был зеленым, с бооольшим фингалом под глазом.

По древнему рилотскому обычаю Косой протянул им недопитое пиво со словами:

— Алкоголь нужно принимать таким, какой он есть.

Тот, что в очках, тут же ответил согласно ритуалу, делая глоток:

— Дайте мне точку опоры, и я произнесу тост.

Остальные двое тупо пялились и не понимали, что вообще происходит. Косому в голову пришла одна мысль, голова потяжелела и перевесила. Вдруг из-под одежды синего вылез какой-то зверек и с жадностью стал облизывать горлышко бутылки.

— Чуня!.. — крикнул Косой, и тут до него дошло. — Шеф, Парк, Каллас! Вы меня не бросили!

— Косой, прежде, чем уходить в отпуск, ты хотя бы предупреждай, что у тебя днюха, — прорычал агент ИББ.

— Камрады! Да мы с вами так отметим, что у Рилота ось сместится на 360 градусов!

— А что, и такой спирт бывает? — наивно спросил Парк.

Отмечать день Косого было решено на даче у Чама Синдуллы, лидера Движения Вечно Пьющего Рилота. Такая честь была обоснована тем, что Косой оказался единственным твиʼлеком, когда-либо работавшим на Империю. Ну, то есть в принципе когда-либо работавшим... И еще потому, что Чам приходился ему сводным братом, что на языке тви’леков обозначало “собутыльник”.

Среди приглашенных оказалось более ста персон, ибо на Рилоте, если у кого-то днюха, то гуляют все. Пришли Гоби и Нума, подарив штурмовику новый автоматический прицел на винтовку (лазерный фонарик, помещенный в алюминиевое сито), чтобы он наконец перестал мазать во время пальбы. Завалилась также орава уже знакомых нам повстанцев во главе с Герой, которые презентовали ему несколько разноцветных шлемов штурмовиков, переделанных для игры в футбол. Чам, как и обещал, приволок сопротивляющегося Славика в качестве груши для битья. Наши доблестные имперцы же подарили Косому вязаный свитер (как выяснил Траун, Каллас закончил когда-то курсы кройки и шитья) с надписью «Дикий, дерзкий — штурмовик имперский». Даже от самого Дарта Вейдера пришла телеграмма: «Поздравляю с днюхой, Косодурище! Крепко Силой обнимаю! Да пребудет с тобой ПИВО >8 -)»

Выкрашенные во все цвета радуги лекку Косого по рилотской традиции в день рождения каждому гостю нужно было дергать по количеству годиков. Через полтора часа после такой жестокой процедуры, эта часть тела стала не просто красной, а серо-буро-малиновой со следами отпечатков пальцев всех причастившихся. Процедура была веселая, но изматывающая.

— Больше никогда не буду праздновать днюху со своими соотечественниками, — жалобно пропищал Косой, обращаясь к коллегам, протянувшим ему кружку с ёршем.

Ряженых имперцев вмиг приняли за своих, а Гера с Нумой даже начали строить Трауну и Парком глазки. Зеб же загробастал переодетого Калласа со словами:

— Пойдем угощу тебя, Зеленый, ласатской брагой, от крепости которой даже челюсти сводит.

«Только бы не спалиться», — думал имперский агент, выпивая огненную жидкость на брудершафт с ласатом.