Четыре имперца и исаламири (СИ)

И наконец, пятый наряд совершенно случайно по незнанию прописал ему Косой, попросив вместо себя протереть пыль в каюте с антикварным барахлом шефа. Взяв махровую тряпочку, Славик вошел в импровизированный музей. Это было достаточно большое помещение, представлявшее собой нечто среднее между концертным залом филармонии и выставочной комнатой Эрмитажа. Здесь было столько всего интересного.

Картинная галерея состояла из самых серьезных интернет-мемов и демотиваторов, а также автографов различных персон, заключенных в рамочки. Самым крутым из них была размашистая подпись персонажа под именем Мистер Гопец: «Благаславляю семками тюбя, о, голубой пацанчег». Был также небольшой угол с личными сэлфи Трауна в разных позах.

Больше всего Славика поразила маленькая кунсткамера, в которой под хрупким стеклом лежали мифриловая кольчуга Фродо Бэггинса, маска Хищника, шляпа Боярского, кепка Ленина, усы Гитлера; в баночках со спиртом были помещены отрубленная кисть Джейме Ланнистера, челюсти Чужого, пятачок Хрюши, щупальце Дейви Джонса, даже от Теона Грейджоя весьма важный кусочек.

Самой огромной и крутой картиной была периодическая таблица алкогольных элементов под авторством некоего Джека Воробья, которую Славик тут же начал тщательно изучать, протирая тряпочкой латинские буквы, обозначающие тот или иной напиток. Он как раз дошел до 105-го элемента с аббревиатурой Xz, которая расшифровывалась, как «хрен его знает, что это», и крепостью 95 градусов, как пятиметровая стремянка под ним резко закачалась.

Оказывается, когда он зашел в барахолку, вместе с ним сюда тихой сапой прошмыгнула Чуня. Погуляв немного по музею и съев дорогущий алдераанский половик (купленный на распродаже), ей стало интересно, чем же там занимается тот парень на стремянке. Забравшись по ступеням, исаламири схватилась когтями за штанину.

— Ф-ф-фу! Кы-кы-кыш! — крикнул Славик, силясь вспомнить, как зовут зверюгу.

Исаламири бессовестно обхватила лапками колено, и он начал отчаянно дергать ногой, пытаясь скинуть существо. Чуня от такой наглости слегка обалдела, а потом вонзила острые зубки в мягкое седалище. С диким криком Славик взмахнул руками и красиво полетел вниз вместе с Чуней, стремянкой и отвалившейся таблицей. Грохот был неимоверный, все склянки со спиртом эпично взорвались, разбрасывая содержимое по помещению. Таблица разбила постамент с антикварным пулеметом товарища Сухова, который тут же дал длинную очередь по мемам, демам и сэлфи. Чуня обезумела от страха и залезла Славику под китель, яростно щекоча живот. Пытаясь отделаться от зверюги, он дернул ее за хвост и тут же словил укус в бок. Бегая по помещению и дико визжа, он врезался в зашедшего проверить как дела Косого. Штурмовик не растерялся и тут же промазал, не попав кулаком по кумполу. К счастью, в дверном проеме показался Каллас, ловкой подножкой остановивший удирающего Славика и выдернувший из-под кителя неудачника злющую исаламири.

— Каллас, похоже мы попали! — выдал штурмовик, оглядывая разгромленный алтарь искусства и обреченно крестясь.

Двое имперцев нервно топтались у двери, решая кто же из них осмелится сообщить шефу о непредвиденной печальке. Сжав кулачки, они решили выяснить это самым проверенным способом: через камень-ножницы-бумагу.

— Бумага! — воскликнул Косой.

— Ножницы! — выдал Каллас, снимая шлем. — Брат, мне было очень приятно с тобой работать! Ты — настоящий имперец! Хоть и розовый… хоть и твиʼлек…

Гранд Адмирал Траун находился в глубокой медитации, услаждая свой слух звуками органа, играющего из динамиков кавер-версию средневековой музыки Cantus Buranus. В руках он держал дротики, периодически метая их в крупный плакат формата А1 с карикатурным изображением Орсона Кренника. Косой тихо скользнул сквозь створки автоматической двери, уронив при этом бластер, который с громким лязгом грохнулся на пол. Глаза Трауна слегка сощурились:

- Оставь меня, Косой. Я в печали...

Косой прислушался и с видом истинного музыкального критика торжественно выдал:

— О, Моцарт, «Полет шмеля»!

Раздался тяжелый разочарованный вздох. «Все таки большинство людей ничегошеньки не понимают в искусстве музыки», — с горечью подумал Гранд Адмирал.

«Теперь я наверняка узнаю, что будет, если отвлечь медитирующего чисса», — подумал Косой.

— Чего хотел-то? — грустно спросил Траун, кладя ладонь под щеку и попадая очередным дротиком в шнобель соперника.

— Там, это… Шеф… Славик в вашем музее порядок наводил…

— ЧТО??? — закричал чисс, мигом срываясь с адмиральского кресла и, снеся Косого, бросился в дверной проем.

Увидев, что произошло в его храме искусства, чисский интеллигент сначала онемел, потом почернел, а затем выдал такую длинную тираду отборных ругательств на чеунхе, что у Косого заложило уши, а Каллас рухнул на пол, как будто спасаясь от взрыва ядерной бомбы. Хватая испуганного Славика за шкирку, он потащил его по коридору в ближайший ангар.

— Я тебя на мелкие кусочки порежу и скормлю Чуне! Нет! Сначала в космос отправлю, потом отдам Чуне!