Четыре имперца и исаламири (СИ)

В-третьих, увидев большое красивое дерево с серебристыми сердцевидными листиками, он тут же попытался на него забраться. После нескольких фееричных падений, ему все же удалось добраться до самой нижней ветки, но она с хрустом отломалась и плюхнулась на землю рядом с Трауном.

— И этого хватит, — бурчал себе под нос чисс, обрывая листочки. — Замечательное растение лох серебристый! На день Смешного Валентиныча разошлю всем Гранд Адмиралам и Гранд Моффам. Пусть знают, кем они являются на самом деле!

В-четвертых, забравшись на старое престарое кладбище эвоков, он стал с усердием рвать оранжевую пушистую траву с могил одной рукой и креститься другой.

— Ох, простите меня, усопшие мишутки, что оскверняю ваши могилы, но эта трава – окопник – послужит самой праведной цели! — оправдывался Траун. — Я сделаю из нее несколько косяков и отправлю всей съемочной группе сериала «Повстанцы». Может быть у них хоть тогда нормальные идеи в головах появятся… Аминь!

В-пятых, он обрадованно залез в густые заросли эндорского репейника и стал выкапывать из земли крупные розовые корешки в форме пивных бутылок.

— А из этого я сделаю отвар, которым будут похмеляться мои любимые офицеры! — гордо произнес он. — Корни бухарника — лучшее средство после перепоя!

Восс Парк. Смотря на густой лес сквозь камеру объектива, Восс Парк никак не мог навести прицел на бооольшушего зеленого тонконогого стрепыздика. Эта наглая сволочь постоянно перепрыгивала с ветки на ветку, не давая сфокусировать технику.

— Да, остановись же ты! — бурчал себе под нос Парк. — Едрит твою джеонозиец!

Неожиданно на дуло объектива села красивая птичка с широкими большими перьями на голове. Капитан взмахнул рукой, пытаясь отогнать крылатую тварюгу, но она взяла и с силой долбанула по пальцу острым клювом. Парк выронил ружье и с громким визгом стал кататься по траве, крича нелицеприятные проклятия. Его фуражка упала с головы, и птичка, нагло стрельнув глазами, подхватила предмет одежды.

— Куда? Верни на родину! — крикнул Парк, подпрыгивая и хватая козырек. Птичка выпустила добычу и с яростным ором бросилась клевать незащищенную макушку капитана. Кое-как отбившись от нее, он нырнул в заросли кустарника.

— Удод! — крикнула птичка.

— Сам ты — удод! — обиделся Парк, но тут же прикусил язык, увидев, что на него летит целая стая этих удодов.

Здорово труханув, он побежал вперед не разбирая дороги и нырнул в пустую сердцевину упавшего дерева. Раздались шлепки, хлопанье крыльев и удары клювов о древесину.

«Гадят на брёвнышко с поправкой на ветер,» — подумал Парк, со страху забывший, как дышать.

Через некоторое время все стихло, и человек заметил, что выбраться из бревна он не в состоянии. Он застрял, как Винни Пух в кроличьей норе. Отчаянно дрыгая ногами и не по-детски матерясь, капитан поклялся, что больше никогда не будет жрать мак-даковские бургеры, занявшись наконец спортом. Его нечеловеческий визг прервали мягкие шаги. На другом конце упавшего ствола в дыру залез красивый черненький зверек с длинным носиком. Парк мигом заткнулся, наводя на зверушку фоторужье.

— Пох… Нет! Нах… Тоже нет! Тых… Да, ёлки-палки! — бормотал капитан, делая отличные кадры и пытаясь вспомнить, как называется животное. — А! Вот! Выхухоль!

Зверюшка подошла к объективу и обнюхала его. У Парка мелькнула в голове нехорошая мысль, когда выхухоль стала издавать хохочущие звуки. В тот же момент кто-то снял с него шлепанцы и стал самым неприличным образом щекотать пятки имперскому офицеру.

— Аааа-ха-ха-ха! — заверещал он, извиваясь всем телом, но ствол держал его крепко. Щекотка была самой ужасной пыткой в Империи. Сзади раздалось какое-то веселое бормотание. Парк визжал, плакал, переходил на фальцет, но те сволочи не останавливались.

— Ты чего орешь на весь лес? Это тебе не библиотека! — вдруг раздался знакомый голос. В отверстие перед лицом страдающего капитана заглянули красные глаза.

— Шеф! Ахахах! Спасите! Они меня защекочут до смерти! Ахахах! – клянчил Парк.

Закатившая глаза физиономия шефа исчезла, а щекотание прекратилось. Минуту стояла гробовая тишина. Парк уже почти подумал, что любимый шеф решил его бросить, как неожиданно, ему прямо в седалище вонзилось что-то острое. Капитан заверещал сразу ультразвуком и мигом выскочил из жарких объятий ствола, пропахав головой несколько метров земли.

— Вот так надо гуманоидов дрессировать! — услышал он голос шефа и обернулся.

Перед Трауном, держащим в руках острое деревянное копье, прыгало два десятка радостных эвоков. Увидев, что человек валяется на земле, эвоки быстро подбежали к нему и стали щекотать ребра.

— Аааа! Нееет! Шеееф! — неистово кричал Парк, отбиваясь от плюшевых мишек.

— Фьюююить! — просвистел Траун, и эвоки стали просто весело обнимать человека, свиснув из кармана кошелек, стянув капитанские часы, а также оторвав пластину со знаком отличия.

Пара маленьких мишек забралась в пустой ствол и через минуту они начали доставать оттуда палки колбасы, сала и ветчины.