Четыре. История дивергента

– Точно, – как-то вяло соглашается Амар. Очевидно, я его не убедил. – Что ж, тогда в будущем постарайся не совершать ничего невозможного, ладно? Взгляни в лицо своему страху с логической точки зрения. Между прочим, логика всегда вносит смысл, вне зависимости от того, боишься ли ты или нет.

– Конечно, – отвечаю я.

– Ты ведь сейчас пришел в себя, верно? Сможешь добраться до спальни?

Я хотел ответить, что мог бы дойти и без его помощи, но вместо этого я молча киваю. Он доброжелательно хлопает меня по плечу и возвращается обратно.

Меня гложут мысли о том, что отец не должен был предупреждать меня насчет осознания реальности во время симуляции хотя бы потому, что это противоречит правилам фракции. Он постоянно ругал меня за то, что я позорю его перед всеми альтруистами, но он никогда не подсказывал мне, как избежать ошибок. До этого случая. Прежде он никогда не смотрел на меня в упор, пока я не обещал сделать, как он говорит. Странно осознавать, что он как-то старался защитить меня. Может, Маркус не совсем годится на роль чудовища, которое я всегда представляю в своих самых страшных кошмарах?

По дороге в спальню я слышу шум в конце коридора и невольно оглядываюсь. Там очень темно, а до меня как будто доносятся тихие шаркающие шаги, которые двигаются в противоположную сторону.

* * *

Шона подбегает ко мне в столовой за ужином и сильно ударяет по руке. Она улыбается во весь рот, и мне кажется, что улыбка сейчас разрежет ее щеки. Ее правый глаз слегка опух – скоро там появится синяк.

– Я выиграла! – восклицает она. – Я делала все, как ты сказал – врезала ей в челюсть в первую же минуту, и она выбыла из игры. Она успела ударить меня в глаз, потому что я ослабила защиту, но потом я хорошенько избила ее. У нее пошла кровь из носа. Это было классно.

Я ухмыляюсь. На удивление приятно знать, что у человека, которого ты чему-то научил, был удачный поединок.

– Молодец, – хвалю ее я.

– У меня бы ничего не получилось без твоей помощи, – верещит Шона.

Однако теперь она улыбается уже по-другому – мягче, не так безумно и более искренне. Она встает на цыпочки, целует меня в щеку и отстраняется. Я таращусь на нее. Она смеется и тащит меня к столу, где сидят Зик и другие лихачи. Моя проблема заключается не в том, что я Сухарь. Суть в том, что я не знаю, как расценивать подобные жесты и что они значат для лихачей. Шона – красивая и забавная. Если бы мы были во фракции Альтруизма и она бы мне нравилась, я бы согласился поужинать с ее семьей, услышал бы, в каком благотворительном проекте она участвует, и вступил бы туда тоже. Но я совершенно не представляю, как такое происходит в Лихачестве. Я даже не понимаю, нравится ли она мне по-настоящему. Я решаю, что она не должна меня отвлекать. По крайней мере, не сейчас. Я беру тарелку и сажусь, чтобы поесть. Столовая гудит от болтовни и смеха. Все поздравляют Шону с победой и показывают пальцем на девушку, которую она побила. Та устроилась за дальним столом, ее лицо сильно опухло. В конце ужина, пока я тыкаю вилкой кусок шоколадного торта, в зал заходит пара женщин из Эрудиции. Им далеко не сразу удается добиться от лихачей тишины. Этому не способствует даже внезапное появление эрудитов – лихачи продолжают перешептываться и ерзать на своих местах. Их шум напоминает мне звук шагов вдалеке.

Эрудиты садятся рядом с Максом, больше ничего не происходит, и снова начинаются разговоры. Я в них не участвую и продолжаю тыкать вилкой в торт, наблюдая за окружающими.

Макс встает и направляется к Амару. Они что-то напряженно обсуждают, а затем идут к нашему столу. Ко мне.

Амар подзывает меня. Я оставляю свой почти пустой поднос.

– Нас с тобой вызвали для оценки, – говорит он.

Его рот, вечно растянутый в улыбке, теперь превратился в узкую горизонтальную линию, а его энергичный голос звучит монотонно.

– Оценка? – переспрашиваю я.

Макс ухмыляется.

– Результаты твоей симуляции немного отклоняются от нормы. Наши друзья из секции Эрудиции… – он умолкает, а я таращусь на женщин-эрудитов через его плечо.

С содроганием я понимаю, что одна из них – Джанин Мэтьюз, важный представитель фракции Эрудиции. На ней – накрахмаленный синий костюм, а ее очки – символ эрудитского тщеславия – висят на цепочке на шее.

– Они пронаблюдают еще одну симуляцию, чтобы убедиться, что необычный результат был получен не из-за сбоя в программе, – продолжает Макс.

В итоге Амар проводит нас в комнату симуляции.