Четыре крыла Земли

Не имея возможности воздать злом за зло, но имея потребность его сорвать, Аззам и Раджа схватили несчастного Камаля за руки и поволокли его прочь, на новые муки. И тут, поняв, что все, что было до сих пор, действительно покажется ему женскими ласками по сравнению с тем, что его ждет, Камаль сломался окончательно. Попросту в его душе умер Абдалла, занимавший место Аллаха, и образовалась огромная зияющая каверна, из которой сам собой вырвался вопль:

– Не-е-ет! Не-е-ет! Я все расскажу! Я все расскажу! Я все расскажу!

Разумеется, добрый Мазуз немедленно крикнул вслед:

– Ну-ка приволоките его обратно! Кажется, умнеет на глазах!

И единственное, как успели разрядиться Аззам с Раджой, это врезать Камалю – один под дых, другой по почкам.

* * *

Справа сверкнуло разноцветными огнями и уплыло куда-то за спину здоровенное здание «Хеврат Хашмаль». Вика крутанула руль вправо, пролетела мимо бетонной остановки, мимо поворота на черную в этот час промышленную зону, мимо телефонов-автоматов, которыми никто не пользовался уже несколько лет, с тех пор как все обзавелись мобильниками, мимо будочки с дремлющим стражем – а как тут не дремать – шоссе одностороннее, на выезд... Еще раз вправо... Справа мелькнули силуэты арабских магазинчиков, слева пронеслось пустое здание гостиницы «Эшель-а-Шомрон», супермаркета «Гипернетто» с освещенными витринами, и Вику вынесло на перекресток «Ариэль». Теперь – налево и прямо, до перекрестка Якир. Машин на шоссе не было.

Старенький «фиат», который папа, уезжая, оставил дочерям, шел быстро и ровно, как служебный пес, взявший след. Дорога была черна, и разметка под лучами фар, казалось, не просто светится, а горит сухим белым пламенем. Понятно, Арье с Орли сейчас все сообщат Ури, рав-шацу, то есть начальнику охраны поселения, Ури оповестит армию, и та начнет прочесывать окрестности Элон-Море. А ей, Вике, что было делать? Сидеть дома? Ждать? Чего? Что кто-то придет и спасет ее любимого Эвана? И принесет его на подносе? Да она и так всю жизнь просидела и прождала! Прождала любви, чуда, встречи с Б-гом! Не шла навстречу, а именно сидела и дожидалась. Хватит! Правда, любви-то она как раз дождалась – и как дождалась! Ей Сигаль рассказывала, что в душе Первого человека, еще до того, как Б-г разделил его на Адама и Еву, были слиты души всех людей, что когда-либо придут в этот мир. А потом Б-г каждую душу расщепил ровно пополам, так что в каждом мужчине и в каждой женщине не душа, а полдуши. А вторая половинка души живет в чьем-то другом теле и бродит по земле в ожидании встречи и воссоединения. Так что есть некто, именно искони лишь тебе и никому другому предназначенный, СУЖЕНЫЙ, на идише – башерт. Да что Сигаль! Когда к ним в Ариэль приезжал один очень мудрый русскоязычный раввин – Вика ходила его слушать – он начал свою лекцию так: – Является ли женщина человеком? Нет, женщина не человек, – и прежде, чем до него успел бы долететь предмет из зала, торопливо добавил: – И мужчина не человек. Человеком они становятся лишь став единым целым. Есть история о том, как парень каждый вечер стучался в хижину к девушке, а она всякий раз спрашивала: «Кто там?» Он отвечал: «Я», и она его не впускала. Но однажды на вопрос «кто там» он ответил: «Ты!» И девушка распахнула дверь. Так вот, когда они с Эваном увидели друг друга в первый раз, то каждый сразу сказал себе: «Это я». Потому так и возмутило ее то, что Эван променял ее на какие-то свои дела! Для нее тогда все рухнуло. Вот тебе и башерт! Какой же он все-таки дурачок! Ведь скажи он, что они идут в Канфей-Шомрон, она бы его поняла – она же видит, что Канфей-Шомрон – это он сам. То есть для нее эта странная привязанность остается загадкой, но как же ей не уважать чувства близкого человека?.. Стойте-стойте! Только что она себе говорил, что она это Эван. Потом – что Эван это Канфей-Шомрон. А теперь – что она не понимает его любви к своему поселению. Нормально. Вика почувствовала, что вконец запутывается. «Фиат» в подтверждение этого вильнул посреди пустого шоссе. Хорошо, что глубокая ночь, и нет встречных машин.

* * *