Четыре крыла

– Нет. И ее телефон отключен, – ответила Севрюнина. – Я была занята на работе важным проектом, не могла бросить. Но сейчас, закончив дело, я взяла отпуск за свой счет. Мы с моим женихом летим в Сочи и, возможно, отправимся дальше… В Адлер, в Абхазию. Будем искать Сашу по всему Черноморскому побережью сами. Расспрашивать людей.

– Для вас ваша дочь цела-невредима? – спросил Клавдий.

– Да. Да! – пылко повторила Севрюнина. – Если бы хоть на минуту я разуверилась, я бы покончила с собой!

– Леля! – взволнованно воскликнул ее жених.

– Молчи! – Севрюнина цепко ухватила его за руку. – Ты один меня поддерживаешь и понимаешь, любовь моя. Но даже ты не сможешь… сердце мое рвется на куски…

– Леля! – уже раздраженно повысил голос юный Аслан.

– Моя Саша жива, – произнесла Севрюнина хрипло. – Я и ее отцу заявила: оторви зад от министерского кресла! Отец ты или кто? Твоя дочь, твоя кровиночка нуждается в тебе сейчас, как никогда прежде. Едем со мной ее искать!

– В Сочи? На Красную Поляну? В «Розу Хутор»? И озеро Рица? – самым невинным тоном осведомился Мамонтов.

– В «Розу Хутор» ее отец бы махнул на пару деньков. Даже со мной и Асланом. – Севрюнина криво усмехнулась. – Но его нынешняя не отпустит. Нашел себе новую куклу и развелся в мгновение ока. Меня все динамил когда-то – не в силах был бросить семью, осиротить детей… А появилась молодая пустышка… Она дочурка очень, очень влиятельного человека. Мой бывший Хухрин у него на побегушках, пресмыкается. Ну и женится теперь по расчету. Ему не до Саши и ее исчезновения. Заявил мне по телефону: ты бы лучше за дочерью смотрела, чем… дальше матом непечатно обо мне и Аслане. А я ему тоже матом… мол, за своей куколкой лучше следи! Тебе семьдесят, на черта ты ей сдался, старый хрен? Короче, поругались мы с Хухриным, и помощи в поисках дочки я от него не жду. Я участкового попросила: а вы и его проверьте, он же тоже жениться собрался, а вдруг и ему Саша бельмом на глазу показалась в его новой жизни? Слабо вам, полиции, Хухрина за задницу взять? А участковый на меня словно на больную психическую глянул. И забубнил – мол, ваш Хухрин Сашу даже и не признавал дочерью никогда официально! Да! Просто я пошла у него на поводу когда-то, мы уладили все вроде миром. Он давал деньги на воспитание дочки. И я не имела претензий до поры до времени. Не добивалась официального признания отцовства и алиментов. Но сейчас… все изменилось.

У Клавдия возникло стойкое ощущение: мадам Севрюнина много болтает… она словно зубы им заговаривает, мозги затуманивает, отвлекая от чего-то…

От чего?

«Участковый Бальзаминов подозревает, что Севрюнина с бойфрендом убила дочь, а Сейфулина – сына. Но он все равно объединил оба случая пропажи без вести по принципу единого отрезка времени…

Сплошные нестыковки…

Как же майора Бальзаминова понимать?»

– И нам теперь ясно: помощи в розыске Александры со стороны ее родного отца вам ждать не приходится, – сочувственно изрек Макар. – Но все же в свое время Хухрин проявлял заботу?

– Деньги переводил, – холодно отрезала Севрюнина. – Я на себя его подачки не тратила. Все на дочь. Саша у меня получала все желаемое – шмотки, косметику, планшет, компьютер, а в детские годы – игрушки разные… Позже стильная обувь для подростка, куртки, прочие тряпки – молодежный тренд. Я сама прилично зарабатываю в своей компании. Деньги Хухрина принадлежали исключительно Саше. Более того, с пятнадцати лет она ими сама распоряжалась. Я сначала контролировала ее, затем перестала. Моя дочь умна, она не транжира. У нее всегда имелся запас личных средств.

– Участковый нам сообщил, что она сняла все свои накопления со счета в марте, – заметил Клавдий.

– Купила себе новый дорогой телефон. Ее воля – ее же деньги, – Севрюнина пожала плечами. – Мы с Асланом не вмешивались. Она сама себе хозяйка. Но у нее на руках оставалась приличная сумма – на поездку на юг хватило бы.

– По-вашему, она уехала в Сочи вместе с Русланом? – продолжил расспросы Макар.

– Никогда не поверю, – раздраженно отчеканила Севрюнина.

– Почему? – Макар удивился. – Они ж бывшие одноклассники. Ровесники. И вроде общались прежде.

– Я не стану обсуждать этого несчастного парня, – ответила Севрюнина. – Было бы низко и непростительно с моей стороны. Сплетничать…

– То есть? – Макар уже искренне недоумевал.

– Вы же сами понимаете. Ваша клиентка, мать парня вам же сказала?

– О чем? Мы… – Макар глянул на Клавдия. Тот моргнул: молчи! Очередной подвох где-то рядом…

– Ну, она в самых общих словах нам обрисовала ситуацию, – заметил он уклончиво.

– Тогда не приставайте ко мне. Не расспрашивайте меня про их дела, – отрезала Севрюнина.

– Вы имеете в виду попытку убийства Руслана родным отцом в детстве, – констатировал веско Клавдий. – Да? И суеверия жителей городка о дурной способности парня быть горевестником.

Севрюнина чуть отступила. Лицо ее приняло странное напряженное выражение. Макар вспомнил: участковый Бальзаминов тоже смотрел на них загадочно, говоря про Руслана. Что за всем этим кроется?