Четыре логиста и собака

“Джавелины” в считанные секунды изменили тактическую ситуацию. Откуда-то справа донеслись характерные хлопки подствольников, вдоль забора начали рваться ВОГи. Российские пехотинцы, которые успели прорваться на автобазу под прикрытием танков, в панике рванули в единственный свободный проем. Там почти все и полегли под кинжальным пулеметным огнем.

Через несколько минут стрельба утихла и на поле боя опустилась тишина, нарушаемая только треском догорающего танка, стонами раненых и радостной гавкотней бультерьера, который каким-то надцатым чувством просек ситуацию и радостно мотался туда-сюда по двору.

На территорию автобазы начали просачиваться бойцы в украинском армейском пикселе.

Филин перевернулся на спину, раскинул руки и лежал, глядя на покрытое низкими облаками серое небо. Сколько же сейчас над ними висит дронов и спутников?

20. Шульга

Облака, затягивавшие небо, откочевали на север, и солнце, незаметно поднявшееся в зенит, заливало лучами поле недавнего боя. Шульга, подставив лицо прохладному ветерку пил воду из фляги и смотрел на чадящий российский танк. Точнее на то, что от него осталось.

После того, как на территорию автобазы зашел передовой отряд Апостола, усиленный “Джавелинами”, события понеслись вскачь. Наши штурмовые группы, обтекая позицию, ударили слева в сторону фильтровальной станции и справа на дачному поселку. В течение последующих трех-четырех минут судя по радиообмену сепаратистов, в кучу обожженного железа превратилось еще три танка, после чего ихтамнеты отткатились до своих опорных пунктов вдоль трассы

Пока в высоких штабах решали как распорядиться неожиданно упавшей в руки пусть локальной, но ощутимой победой, на территории автобазы хозяйничали люди Апостола. В две подскочившие медицинские “мотолыги” — так на военном сленге называют гусеничные транспортники — санитары грузили раненых. Одновременно “трофейная команда” во главе с капитаном из военной прокуратуры, который, как выяснилось, принимал участие в бою в качестве рядового бойца, проводила первичный досмотр убитых сепаратистов. Прокурорский перебирал изъятые документы, оружие, делал снимки на телефон, радостно что-то говорил помогавшим ему бойцам. Видать, россиян с компрометирующими документами обнаружил, подумал Шульга. И стволы российского производства. Курочка по зернышку клюет, а суд в Гааге пока еще никто не отменял.

Комбат, Апостол, как и прокурор, тоже задних не пас. Вошел на территорию автобазы вместе со своими бойцами, распределил людей по секторам обстрела, на танкоопасные направления выдвинул “джавелинщиков”.

Парни, прошедшие обучение в новой противотанковой школе, вовсю старались держать “покерфейсы” ко всему привычных профи. Однако уничтоженный российский танк у них был явно первый, и молодые хлопцы время от времени оборачивались к кострищу над которым продолжал подниматься жирный черный дым, словно от сожженных покрышек, и радостно переговаривались.

Группа понемногу приходила в себя. Апостол, наскоро познакомившись с “диверсантами”, взял Варяга и отправился на экскурсию в подземелье “Оценить перспективы”. Назгул, никому не доверяя, заперся в БТРе. Проходящие мимо бойцы косились на боевую машину, но, встретившись взглядом с Шульгой, вопросов не задавали. Филин, мрачный как туча сидел, прислонившись спиной к колесу. Именно он и представлял сейчас если не угрозу, то, по крайней мере, проблему. Ведь, судя по радостной физиономии прокурорского капитана, они положили и россиян.

— Документы с собой какие-то есть? — спросил Шульга у ГРУ-шника, чтобы прощупать почву.

— Ага! — ухмыльнулся Филин. — Я же на разведвыход пошел с удостоверением, правами и орденскими книжками!

— Ладно, не ежись. Просто думаю, как правильно тебя легализовать.

— Ну, и?

— Как завербованного агента. Скажем, что Назгул по своим каналам вышел на тебя еще летом.

— Я здесь с осени!

— Да, точно. Ну тогда скажем, что в январе…

— А СБУ поверит?

— А кто их спрашивать будет?

Филин кивнул, мол верю, но не особо. Трудно россиянину представить, что украинская политическая полиция и близко не так всесильна, как ихняя ФСБ. Привыкай, мужик, тебе теперь придется жить в хоть и слабой, но демократии…

Из щели ведущей в подземелье вынырнул Варяг, за ним Апостол.

— Подвал зачетный! — доложился комбат радостно, словно мальчишка, неожиданно получивший в подарок на день рождения не машинку или игру, а настоящую рогатку. — Тут же оборудовать КНП бог велел. Знали бы — еще в феврале отжали. Я уже доложил комбригу.

— И что?

— Он двумя руками не против, сам обещался через час другой приехать все осмотреть. Но вопрос не его уровня.

— Ладно, тогда готовьтесь к проверяющим, крастье траву. А мы поехали!

— Как, мамо, и чаю не попьете? — хитро прищурился Апостол и непроизвольно скосился на трофейный БТР.

— Не. Нам светиться нельзя, сам понимаешь. Еще минут пять отдохнем, и двинем по своим задачам.

— А бетеэр? — в глазах комбата мелькнули хищные огоньки.

Из-под ног Шульги недовольно заворчал бультерьер.