Четыре логиста и собака

— А практически?

— Вряд ли. Сейчас не тринадцатый год, ПВО работает как положено. Там уже включили радары, так что в ближайший час самолет будет как на ладони даже если экипаж сымитирует отказ бортовых систем опознавания. Какие еще вопросы, Виктор Андреевич? Людей на совещание приглашать? С утра было назначено…

— Конечно. Пусть собираются. Дайте мне пять минут.

Оставшись в кабинете один Городецкий еще раз обдумал всю ситуацию. Попытаются уйти из страны? Вряд ли. Со вчерашнего вечера Шульга и его люди действуют предельно нестандартно, стало быть, у них приготовлен очередной непросчитываемый вариант. Не исключено, что они таки приземлятся там, где их в самом деле меньше всего ожидают. То есть в Киеве.

Городецкий связался с директором СБУ, коротко изложил ситуацию.

— Дай готовность службам охраны всех военных и гражданских аэродромов, особенно Борисполя и Жулян. Там, где сядут, пусть их заблокируют, наружу не выпускают и ждут.

— Понял, сделаю!

Самолету до Киева часа полтора, прикинул Городецкий по карте. Совещание можно провести минут за пятнадцать. Если вокруг идиоты, а единственные толковые люди в команде решили затеять свою игру… Дело даже не в том, что они вывезли из промзоны, хотя и в этом тоже. Гораздо важнее — доверие. Не как моральная категория, а как рабочий инструмент. В такой ситуации, если хочешь сделать все хорошо — то делай сам. Да и вообще, нужно прекращать эту дурацкую практику бесконечных и бессмысленных посиделок, которые запросто заменяет рабочий чат.

Городецкий покинул кабинет и пошел по короткому коридору, где его ждали новые дела и обязанности.

32. Шульга

Грузовой отсек военного транспортника выглядел изнутри как обычный металлический ангар. Разве что внутренности поухоженнее, на стенах тут и там набиты трафаретами какие-то предупреждающие надписи, да откидные кресла по боковинам. Ну и гул с тряской, конечно.

С набором высоты в отсеке начало холодать. Назгул деловито посмотрел на часы и, увлекая за собой Варяга, целеустремленно зашагал в носовую часть. БТР занимал от силы четверть свободного пространства, боковой люк был откинут. Шульга забрался вовнутрь, отодвинул примостившегося бультерьера, сел, опираясь спиной на денежные брикеты. Рядом, в точно такой же позе, с отрешенностью профессионального военного дремал Филин. Кто он? Ценный свидетель, временный союзник или притихший до удобного случая враг? Трудно пока сказать, в ближайшие часы все станет на места. А этот вот точно друг…

Бультерьер ухитрился незаметно подползти, и положил ему лобастую голову на колени. Шульга почесал за ухом, пес, не открывая глаз, замурчал, как кот.

Так бы и с Городецким, подумал Шульга, почесал — замурчал. Но, похоже, не выйдет. Из кабины пилотов примчался, как ужаленный, бортинженер, и рассказал, что на земле полный шухер, а в Краматорск по их душу прилетели две вертушки “то ли с Альфой, то ли еще с какой-то Каппой”. Так что похоже, что на них объявлена охота посерьезнее той, на какую они рассчитывали.

Перед глазами Шульги пролетел весь сюрреалистически-безумный сегодняшний день: бункер лутеров, найденный клад, бой, погоня и, наконец, полет. Он и сам не заметил, как задремал.

— Диверсанты, подъем!!! — проорал над ухом Варяг.

Шульга вздрогнул, открыл глаза. Машинально посмотрел на часы — минут двадцать перекемарил. Рядом, точно также автоматом отметив время, разминал ноги Филин.

— Что? — спросил Шульга у Назгула.

— Все в порядке! — ответил новозеландец. — Эквипмент готов к юзованию. Ну, в смысле, оборудование готово к использованию, — пояснил он отдельно Филину.

— Так что, начинаем? — спросил Варяг.

— Давайте! — согласился Шульга. — Я сейчас переговорю с экипажем и подсоблю.

Бультерьер собрался было за ним увязаться, но Шульга строго указал пальцем на колесо БТРа:

— Сидеть!

Пес ворчнул, но послушался. Переживет, а вот летчики — народ нервный, незачем их пугать боевой собакой.

Шульга прошел по отсеку, открыл дверь в кабину.

У пилотов, как водится, стоял плотный мат. Что в эфире, что между собой они обычно общались с использованием емких и экспрессивных выражений, так что стороннему человеку могло показаться, что здесь с секунды на секунду начнется драка.

Не обращая ни малейшего внимания на нервно-рабочую атмосферу (с военными он летал часто и к такому давно привык), Шульга протиснулся мимо стоек к левому командирскому креслу.

— Ну что, делаем все, как и договорились?

— Стремно! — честно признался видавший виды майор. — На нас разве что истребители напустить не грозятся. Под таким прессингом и в четырнадцатом над сепарами не летали…

— У тебя же письменный приказ на руках!

— Приказ — бумажка! Ты как будто в армии не служил. Как обычно, назначат крайними летунов, и хрен потом что докажешь!.

— Значит так! — сказал Шульга. — Вот вам за дополнительный риск, разделите, как сочтешь нужным. — Он достал из сумки и бросил на колени подполковнику увесистый прозрачный пакет с долларовыми пачками. — Здесь сто тысяч. А то, что тебе обещали раньше — тоже получишь. Но после посадки…