Четыре мертвые королевы

Под бурные аплодисменты он рывком открыл занавес, и публика увидела первый лот. Сначала выставляли товары попроще: тканые одеяла, шали и носовые платки из Археи, картины, украшения и краски для волос из Лудии. Расходились они медленно – никто не хотел спускать все деньги в начале вечера. За часы Кирина – самую распространенную добычу карманника – дали лишь немногим больше первоначальной цены. Я тихонько усмехнулась. Сегодня Кирин не сорвет куш.

Макель хмурился, на его лице было написано разочарование. Он хотел предлагать покупателям только лучшее. Впрочем, для этого у него была я.

Участники аукциона были недовольны. Им хотелось большего. Новизны. Товаров из Эонии, самого необычного квадранта. Я подвигалась из стороны в сторону, пытаясь разглядеть за чужими шляпами сцену. До моих чипов очередь еще не дошла. Макель всегда приберегал самое ценное напоследок.

Когда он объявил следующий лот – рукав от эонийского органического костюма – толпа волной подалась вперед. Штука бесполезная, но куда интереснее часов. В разных концах зала стали подниматься руки. Я увернулась от чьей-то мокрой подмышки, маячившей у меня перед лицом, и тут мой взгляд упал на него.

Он неподвижно стоял в самой гуще возбужденной толпы. На нем была мятая белая рубашка и синий жилет, а на голове – поношенный цилиндр, надвинутый на лоб. Но я сразу его узнала – из-под воротника выглядывал черный органический костюм.

Это был гонец.

Он пришел за чипами.

Глава четвертая Кора, королева Эонии

Статья вторая: «Чувства и отношения затуманивают разум. Эонийцы должны посвятить себя развитию технологий, медицины и общества в целом».

О смерти архейской правительницы Коре доложили, едва она открыла глаза. Сон мгновенно растворился в полумраке спальни, и Кора в ужасе села в постели. Днем, когда аудиенция закончилась, она ушла в свои покои, чтобы немного вздремнуть. Условности страшно ее утомляли.

– Что? – переспросила она. Возле кровати с балдахином стоял, повесив руки вдоль тела, ее толстопузый советник. – Что ты сказал, Кетор?

– Королева Айрис умерла, моя королева, – повторил он, стараясь не смотреть на ее обнаженное плечо.

Эонийцы расставались с органическими костюмами только на время сна. Кора наслаждалась – если не сказать упивалась – ощущением свободы, которое дарила нагота. По эонийским меркам Коре явно не хватало скромности, но ее это нисколько не заботило. А сейчас и подавно.

– Нет, – сказала она. – Не может быть.

– Боюсь, это так, моя королева. Ее обнаружили в саду несколько часов назад.

– И врачи ее не спасли? – спросила она дрожащим голосом.

– Не успели, – ответил Кетор, уставившись в пол. – Когда они прибыли, королева уже была мертва.

Найти ключ к бессмертию не могли даже эонийские ученые, хоть они и пытались. Однажды.

Кора встала с постели и без тени смущения подошла к креслу, где лежал золотой органический костюм. Впрочем, и тот скрывал не много. Когда Кора надела его, золотая материя пришла в движение, обтягивая плавные изгибы ее тела. Камеристка Коры, молоденькая архейка, тоже была тут. По ее щекам расползлись красные пятна, а глаза были мутными от слез. Архейцев среди дворцовой прислуги было много, потому что они самые ответственные и трудолюбивые работники.

Кора взяла с прикроватного столика кулон с золотыми часами – подарок на коронацию – застегнула цепочку на шее и спрятала за воротник. Камеристка убрала ее густые черные волосы в пучок и закрепила на голове тяжелую корону. Пользуясь тем, что никто не видит ее лица, Кора зажмурилась и попыталась отогнать нахлынувшие эмоции.

– Как это произошло? – спросила она, немного успокоившись.

Айрис едва минуло тридцать; ее здоровье было таким же крепким, как и ее воля. Хотя она все детство провела на острове, вдали от эпидемий, которые часто вспыхивали на материке, ее организм противостоял любым местным вирусам.

«Я сплю, и мне снится кошмар, – подумала Кора. – Это все не по-настоящему».

Коре захотелось нырнуть под одеяло. Айрис не умерла, это невозможно. Айрис всегда будет здесь, как дворцовые стены, возведенные для их защиты. Ей нельзя умирать.

Кетор медлил с ответом, и она вопросительно на него посмотрела. На его румяных щеках не было следов слез.

– Ее убили, моя королева, – ответил он наконец.

– Убили? – Кора зажала рот рукой.

За всю историю Квадары ни одна королева не умерла в этих стенах насильственной смертью. Последнее покушение было несколько столетий назад, когда бушевали межквадрантные войны, а королевы свободно разъезжали по своим владениям. Но это было до Королевских законов. Теперь ступить за пределы дворца означало лишиться трона. Закон был принят не только ради безопасности королев, но и для того, чтобы они не поддавались влиянию народа. Ибо у недовольных самые громкие голоса.

– К несчастью, это так, – подтвердил Кетор.