Читаем Четыре минус три полностью

Я сразу понимаю, о ком идет речь. Сабина уже рассказывала мне о нем когда-то давно. Это друг ее спутника жизни. Актер по профессии. Из Вены. Возбужденная, она уже рассказывает мне об Ульрихе, о его тонко чувствующей натуре. О его интересе к философии и духовности. О его расторгнутом браке.

Все, что рассказывает мне о нем Сабина, мне нравится. Это даже выглядит слишком замечательным, чтобы быть правдой.

«Но ведь я еще не готова к новым отношениям!»

«Если все сойдется, вы обязательно друг с другом познакомитесь. Когда-нибудь он придет к нам в гости, как обещал. И если тебе это интересно, я тоже тебя приглашаю».

Я прекращаю разговор. Рассеянно смотрю на дисплей.

Чем это я занимаюсь? Неужели поглаживаю свой мобильный телефон?

«Ульрих».

Это имя хорошо звучит в моем «исполнении». По дороге домой у меня достаточно времени, чтобы связать с этим именем свои розовые мечты. Я кладу в воображаемый конверт все свои надежды, мечты и полезные слова, такие как «будущее» и «любовь». Тщательно его запечатываю, «прикрепляя» большой пестрый бант. И прежде чем я добралась до дома, этот конверт уже надежно припрятан в самом отдаленном закутке моей памяти. На всякий случай.

Ведь мой внутренний голос, который желает мне только хорошего, не может удержаться от предостережений.

Будь начеку! Твоя воля к жизни висит на шелковой нити. Не сделай ошибку. Не связывай все свои надежды с одним-единственным именем. Не ставь на одного мужчину. Что, если он не соответствует твоим ожиданиям? Откуда ты возьмешь силы на поддержание жизни?

В целом я согласилась со своим внутренним голосом. Мне же он совершенно не знаком, этот мужчина. И все же…

Ведь вовсе не обязательно, чтобы это был тот самый Ульрих. А вот в «принцип Ульриха» стоит поверить. В идею, что где-то там существует мужчина, способный однажды меня полюбить и которого я тоже окажусь в состоянии заключить в свое сердце. Когда-нибудь.

Тем моя голова и удовлетворилась. Она уже свыклась с идеей о незнакомце. И даже стала приглашать на свои прогулки в лесу также и Ульриха, чего прежде удостаивался исключительно мой невидимый муж. Я говорила с Хели, потом с Ульрихом. Или с обоими сразу. Рассказывала им о своих беспокойствах, надеждах, мечтах.

Время от времени я также вела беседы с судьбой:

Ты же знаешь, как я тебе всегда доверяла. Я уверена: ты что-то имела в виду, меня пощадив. Я никогда с тобой не бранилась. Никогда не роптала, не произнесла ни одного плохого слова в твой адрес. Я желаю и дальше тебе доверять. Ведь я не думаю, что ты замышляешь что-то плохое против меня.

«Принцип Ульриха». Это выражение я придумала специально для тебя. Так, пожалуйста, пусть он заработает. Как и когда — на твое усмотрение.

А пока я решила продолжать заниматься обустройством гнездышка. Для Фини. Для Ульриха, из принципа Ульриха. И в конце концов и для одной себя.

<p>Обустройство гнезда</p><p>Солнечный день. Начало июля</p>

Мой домашний очаг. Слишком долго у меня не доходили руки навести в своем доме порядок. Это все отливается.

К своему дому следует относиться как к живому организму. Хели всегда знал об этом.

Я восстала. Я снова ощущаю приток энергии. Жизнь меня опять захватила. Немножко работы по дому мне не помешает.

Я оглядываюсь вокруг. Определяю фронт работ.

Кухня: все несколько запылилось. Но в ней достаточно тепло и уютно, ведь температура на улице больше двадцати.

Окна настежь. Да. Вот так лучше.

Мой письменный стол завален бланками. Бесконечная бюрократическая волокита. Меня дожидается налоговая декларация Хели. Открытие счета. Подробная анкета для социальной страховки.

И до вас обязательно дойдут руки. Но не сегодня. Сегодня в повестке дня наведение порядка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии