Четыре мира. Оковы души

“Что?! Что происходит? Это точно не послеобеденный сон? Самый востребованный парень в школе предлагает быть его девушкой? Ей?” Не сумев произнести ни слово, она лишь молча, как рыбка, открывала и закрывала рот.

– Молчание – знак согласия? – не дав ей опомнится, он наклонился и поцеловал ее в губы. Все тело обожгло адским пламенем, которое от волнения начало содрогаться. Всем весом навалившись на нее сверху, он углубил поцелуй.

Что делают в таких ситуациях девушки? Отец говорил, что нельзя парню давать себя целовать, не говоря уже про другое, раньше восемнадцати лет, а лучше не ранее окончания университета, и уж точно не на первом свидании. Как так вышло? Что за мысли в голове? Да ты с ума сошла! Ее целует самый красивый парень школы, а она думает о каких-то приличиях? Зора закрыла глаза и отдалась во власть своих чувств, отвечая ему на поцелуй.

– Теперь ты моя, больше не смей ни с кем флиртовать, – идя в направлении школы прогулочным шагом, он держал ее за руку. Неужели рай все-таки существует?

Его слова мягко обволакивали ее маленькое глупое сердечко, вытесняя так долго царившую там пустоту и наполняя его ароматом весеннего цветения и свежескошенной травы.

Глава 56

Ее мозг наполняли бабочки. Голубые, зеленые, желтые, были среди них и белые, и даже фиолетовые! Они приятно щекотали ее сознание, заставляя сердце биться чаще, а кровь бежать быстрее. Самый популярный парень в школе целовал ее. Она притронулась рукой к губам, которые еще ощущали сладость его губ. Целовал ее! Обычную, неуверенную в себе девчонку из самой простой семьи, в одежде, которую она шьет себе сама из тканей с антресолей, доставшихся от бабушек! Это же не сон, бабочки, верно? Если это лишь мечта, пусть она никогда не очнется от этих грез.

Если бы у бабочек крылья были чуть побольше, они бы подняли ее и закружили! Но так как им это было не под силу, она сделала это сама. Напевая веселую песенку себе под нос, пританцовывала ногами и кружилась, кружилась! Пока больно не ударилась об угол шкафа. Аай! Комната-то маленькая, а девица-то уже большая, кружится совсем теперь негде. Ой-ёй-оёёй!

Она плюхнулась на кровать и схватилась за палец на ноге, который, кажется, судя по ощущениям боли на десять с половиной баллов из десяти, был сломан. Все бабочки сразу куда-то улетели, предатели. Теперь ей казалось, что изнутри ее плоть в районе пальца грызут огромные гусеницы с острыми клыками. И синяк останется на пальце. Как же она наденет завтра свои любимые открытые босоножки на высоких каблуках? Слезы градом бежали по лицу, то ли от боли, то ли от обиды.

– Что случилось? – услышав вопль, в комнату заглянул отец. Увидев, как дочь корчится от боли, держась за палец ноги, он понял, что произошло.

Принеся кусок льда, завернутый в полотенце, он сел на кровать и, взяв ее ногу, приложил волшебный артефакт. Тысячи игл вонзились в маленькое сердечко, создавая невыносимую боль. Как они все смогли там поместиться?

– Потерпи, потерпи, зато потом станет легче, и синяка не останется.

Слезы еще хлеще бежали из ее глаз, то ли от боли, то ли от участия отца. Она редко видела его таким заботливым по отношению к ней, поэтому сильно растрогалась.

– Больно, как же больно, – ей очень хотелось, чтобы папа жалел ее и утешал.

Он убрал лед и легко помассировал ступню, чтобы разогнать кровь. Потом бережно положил ногу обратно и сделал жест рукой, подзывая дочь к себе. Она юркнула к нему подмышку, продолжая всхлипывать.

– Ничего, ничего, скоро все пройдет, – говорил он, поглаживая ее голову.

На самом деле, уже почти прошло, но ей совсем не хотелось, чтобы папа об этом узнал.

– Как у тебя дела в школе? Скоро окончание учебного года. Ты готова к экзаменам? – он продолжал гладить голову, пытаясь как-то перевести ее внимание от болевых ощущений.

– Конечно, как обычно! – ей очень хотелось, чтобы он еще и похвалил ее сейчас.

– Ну хорошо, хорошо. Старайся еще больше, чтобы быть лучше всех! Если бы не моя травма, я бы стал чемпионом мира, ты же знаешь. Надеюсь, твоя жизнь будет успешнее моей.

– Я буду очень стараться, – и почему нельзя просто быть счастливым человеком? Вот почему нет такой профессии – счастливый человек. Как было бы здорово!

– Сейчас у тебя начинается такой возраст, когда мальчики будут пытаться ухаживать за тобой.

“Уже”, – Зора покраснела.

– Но ты не должна забывать, что важнее всего учеба. Твоя основная задача – закончить школу с отличием, – его голос был спокоен, но тверд.

– Тогда ты будешь мною гордиться? – в голосе Зоры определенно чувствовалась надежда.

– Тогда ты сможешь поступить в институт и получить хорошую профессию, – конечно, его дочь должна быть лучше всех! Вот получит диплом, найдет хорошую работу, добьется успеха, потом уже можно будет и о личной жизни думать. Но никак не раньше. – Ну все, хватит этих соплей, – он отстранил ее от себя и ушел в родительскую спальню.