Четыре пера (ЛП)

Но события этого дня легли на её плечи непосильным грузом, и она не сумела. Только утром, на этом самом месте, она получила прекрасные новости и снова обрела Гарри Фивершема. Именно так она воспринимала сообщение Уиллоби. Утром она вновь его обрела, а вечером получила плохие новости и потеряла его, скорее всего, навсегда. Гарри Фивершем собирался расплатиться за свои ошибки, и Этни восставала против его щепетильности, которой он научился у нее же. «Неужели, — подумала она, — ему было мало? Восстановив честь в глазах одного из троих, он восстановил бы её и в глазах остальных».

Но он отправился на юг, чтобы присоединиться к полковнику Тренчу в Умдурмане. Этни ничего не знала об этом убогом и выжженном солнцем городишке, о царящем в нем варварстве и ужасах тюрьмы. Но капитан Уиллоби сделал достаточно намеков, чтобы наводнить ее воображение кошмарами. Он предложил рассказать, что означает плен в Умдурмане, и она заломила руки и отказалась слушать. Существуют ли пытки, которые там не практикуют? Возможно, прямо сейчас, в эту летнюю ночь... Но она не смела даже думать об этом...

Звук бьющего о берег прибоя напомнил ей музыку реки. Он перенёс мысли Этни к той давно знакомой реке, что журчала и шумела перед ней пять лет назад, другой летней бессонной ночью, до самого рассвета. Этни никогда ещё не тосковала так по своей родине, по её бурым холмам и быстрым потокам, даже когда вечером у окна смотрела на играющий в ручье свет. Донегол был её святыней, и казалось, там она была в стороне от земной суеты. Ее сердце рвалось туда. Внезапно Этни охватило отвращение к собственной скрытности, интригам, увёрткам, среди которых она жила — и должна продолжать жить.

На нее накатилась усталость, но решимость никуда не делась. Она не должна испортить еще одну жизнь. Завтра она соберется с силами и начнет сначала. Дюрранс никогда не узнает, что она думает о другом.

А тем временем Дюрранс завершал свое признание в гостиной.

— Как видите, — сказал он, — до сегодняшнего вечера я не мог заговорить о Гарри Фивершеме. Потому что боялся, что это слишком глубоко вас ранит. Я боялся, что вы до сих пор о нем помните, несмотря на пять прошедших лет. Конечно же, я знал, что вы мой друг. Но сомневался, что он для вас — тоже лишь друг. Но сегодня я могу рассказать об этом без страха.

Теперь он уж точно ожидал ответа. Миссис Адер, по-прежнему стоявшая у двери, услышала, как он зашевелился в темноте.

— Этни! — произнес он немного удивленно, и поскольку ответа снова не последовало, встал и подошел к креслу, где сидела Этни.

Теперь миссис Адер его увидела. Дюрранс схватился за спинку кресла и нагнулся над ним, словно думал, что Этни сидит, наклонившись вперед и положив руки на колени.

— Этни, — повторил он, и это прозвучало еще более удивленно и озадаченно.

Миссис Адер показалось, что Дюрранс опасается обнаружить Этни в слезах. Будто он задумался, был ли он прав, напомнив Этни о былом, может быть, тень Фивершема вовсе и не встала между ними. Дюрранс наклонился ниже, и вдруг громко звякнула струна скрипки. Этни оставила скрипку на кресле, и Дюрранс наткнулся на нее.

Он выпрямился и стоял не шевелясь и молча, в ошеломлении. Пару раз он провел рукой по лбу, но не стал больше окликать Этни, а шагнул к открытой двери.

Миссис Адер застыла, задержав дыхание. Их разделял только порог. Лунный свет лег на Дюрранса, и она увидела, что он понял — рядом кто-то есть.

— Этни, — в третий раз повторил он, теперь с мольбой.

Дюрранс робко протянул руку и прикоснулся к ее платью.

— Это не Этни, — сказал он, вздрогнув.

— Да, это не Этни, — быстро отозвалась миссис Адер.

Дюрранс шагнул назад и на некоторое время умолк.

— Куда она ушла? — спросил он наконец.

— В сад. Выбежала на террасу и молча промчалась вниз. Я увидела её со своего кресла. А потом услышала, как вы говорите в пустоту.

— А сейчас вы видите её в саду?

— Нет, она ушла через лужайку к деревьям, в их тень. Сейчас сад освещает только луна.

Дюрранс переступил через порог и встал рядом с миссис Адер. Последняя ошибка Этни с головой выдала её человеку, который стал гораздо более сообразительным. Для её внезапного бегства могла быть только одна причина. Дюрранс сказал ей, что Фивершем пошел на юг от Вади-Хальфы, в дикую местность, откровенно поведал о страхе за его судьбу, считая, что Этни забыла Фивершема, Дюрранс даже порицал её за безразличие, с которым она выслушала эту новость. А безразличие оказалось лишь маской, и она сбежала, потому что не могла больше его изображать. Изначальные подозрения Дюрранса подтвердились. Фивершем стоял между ним и Этни.

— Она бежала, как будто находится в беде и не знает, что делает, — продолжила миссис Адер. — Это вы — причина бед?

— Да.

— Я так и подумала, судя по вашим словам.