Четыре пера (ЛП)

В Вади-Хальфе имелся военный гарнизон, а Теуфикье был всего лишь приграничным городком, в миле к северу по берегу реки. Там держали лавки несколько греков, между прилавками с местными блюдами и табаком стояло несколько голых и грязных кафешек — в общем, шумный городишко, где толклись и негры из области Динка, и феллахи из дельты Нила, звучало множество диалектов, но для уха европейца не хватало одного существенного элемента, чтобы город мог называться действительно оживленным — топота шагов. Жители ступали по песку в большинстве своем босиком, и когда в редкие минуты утихали резкие возгласы и бормотание голосов, люди передвигались бесшумно, как призраки. Даже по ночам, когда толпа на улицах густела, а шум усиливался, казалось, будто под этим шумом ухо может различить глубокую тишину, молчание пустынь Востока.

— Дюрранс ушел в Теуфикье в десять вечера, — продолжил Колдер, — и когда я заглянул к нему в одиннадцать, еще не вернулся. В четыре утра он отправлялся на восток, и мне нужно было обсудить кое-какие дела до его отъезда, поэтому я остался ждать. Он появился примерно через четверть часа и сразу сказал, что я должен быть краток, поскольку он ждет посетителя. Он говорил быстро и как-то беспокойно, едва слушал меня и отвечал невпопад. Я видел, что он охвачен каким-то необычным чувством, но не мог угадать каким. В одну секунду это определено был гнев, но он тут же сменялся смехом, будто Дюрранс радовался против своей воли. Как бы там ни было, он спровадил меня, и, уходя, я слышал, как он велит слуге идти спать, дескать, он сам встретит посетителя.

— Ну, и кто же это был? — спросил Доусон.

— Не знаю. Мне известно лишь, что когда слуга Дюрранса зашел сказать, что уже четыре часа и пора отправляться в путь, тот все еще сидел на веранде. Посетитель не пришел.

— И Дюрранс не оставил сообщения?

— Нет. Я сам проснулся до его отъезда. Я думал, учитывая его озадаченность и беспокойство накануне, он расскажет мне, в чем дело. Я и сейчас считаю, что он собирался, но не смог решиться. Уже в седле, когда верблюд встал на ноги, он повернулся ко мне, но передумал. Ударив верблюда, он медленно, с опущенной головой, поехал мимо почты в пустыню. Я все думаю, не попал ли он в ловушку. Что это за посетитель, которого он встретил на улицах Теуфикье, и кто должен был тайно прийти в Вади-Хальфу? Что за дело у него было к Дюррансу? Важное дело, это очевидно. И он не пришел. Не было ли все это какой-то хитрой приманкой? Я боюсь, как и полковник Доусон.

Воцарившееся молчание первым нарушил майор Уолтерс. Он не стал спорить и просто еще раз выразил свой непоколебимый оптимизм.

— Не думаю, что Дюрранс погиб, — сказал он, вставая.

— Я знаю, что надо делать, — сказал полковник. — Утром я вышлю поисковый отряд.

Наутро, когда они завтракали на веранде, он сразу начал описывать, кого намерен отправить с этим заданием. Майор Уолтерс, несмотря на свои обнадеживающие пророчества, по всей видимости, ночью обдумывал историю Колдера и потянулся к нему через стол.

— Вы не пытались разузнать, с кем Дюрранс разговаривал в Теуфикье?

— Узнал, и это очень странно, — ответил Колдер.

Он сидел спиной к Нилу, лицом к стеклянным дверям столовой, и говорил с Уолтерсом, сидевшим прямо напротив.

— Он разговаривал лишь с одним человеком, и тот никак не может быть тем самым посетителем. Дюрранс остановился у кафе, где играли бродячие музыканты, каким-то чудом забредшие в Теуфикье. Один из них, грек, как мне сказали, пустил по кругу шляпу, Дюрранс бросил в нее соверен, тот человек поблагодарил его, и они недолго о чем-то побеседовали.

В этот момент Колдер поднял голову.

На его лице мелькнуло узнавание, он привстал, будто хотел вскочить, но остался на месте. Узнавание сменилось недоумением. Он огляделся: полковник Доусон был занят какао, майор Уолтерс смотрел в тарелку. Другие офицеры гарнизона тоже не заметили его движение. Колдер откинулся на спинку стула и, с любопытством глядя поверх плеча майора, продолжил рассказ.

— Но больше Дюрранс, насколько мне известно, ни с кем не говорил. Кажется, он просто прошелся по деревне и вернулся в Вади-Хальфу.

— Это нам мало что дает, — сказал майор.

— И это все, что вы знаете? — спросил полковник.

— Не совсем, — медленно ответил Колдер. — Например, я знаю, что человек, о котором мы говорим, смотрит мне прямо в лицо.

Все тут же обернулись.

— Дюрранс! — вскочив с места, воскликнул полковник.

— Когда вы вернулись? — спросил майор.

Загоревший до кирпичного цвета, в покрытой пылью одежде, в дверях стоял Дюрранс и внимательно прислушивался к голосам своих товарищей. Любопытно, что его друг Колдер не встал со стула и не поприветствовал его. Он продолжал наблюдать все с тем же любопытством и недоумением, но когда Дюрранс спустился по трем ступеням на веранду, лицо его озарило тревожное понимание.

— Мы ждали вас три недели назад, — сказал Доусон, пододвигая ему свободный стул.

— Задержки нельзя было избежать, — ответил Дюрранс, садясь.

— Она связана с событиями моего рассказа? — спросил Колдер.