Четыре пера

В бледной синеве над головой пели жаворонки; слева над лугом раздавался резкий крик коростеля; радостное кукареканье петуха слышалось из долины. Фивершем огляделся, быстро проехал вниз по склону и вверх. Он снова ехал в компании призраков — фантомами людей, с которыми он прогуливался по этой дороге, катался и смеялся, призраками старых мыслей и позабытых слов. Он подъехал к густой роще, сломанному забору, воротам без калитки. Оставив без внимания свидетельства запустения, он поехал через ворота по грязной и забытой дороге. В конце её он оказался на открытом пространстве перед разрушенным домом. Вид осыпающихся стен и комнат без крыши наконец полностью вывел его из задумчивости.

Он спешился и, привязав лошадь к ветке дерева, вбежал в дом и позвал хозяев. Никто не ответил. Он бегал от одной опустевшей комнаты к другой, спустился в сад, но никто не вышел ему навстречу. И по нестриженой траве на лужайке, заросшим клумбам он понял, что никто и не выйдет. Он снова сел на лошадь и рысью поскакал обратно. В Рамелтоне он остановился в гостинице, отдал лошадь конюху и заказал обед. Он спросил у хозяйки, стоявшей рядом:

— Значит, Леннон-хаус сгорел? Когда это случилось?

— Пять лет назад, — ответила хозяйка, — ровно пять лет назад, летом. — И без дальнейших приглашений она продолжила подробно рассказывать о пожаре и его причинах, о разорении семьи Юстас, пьянстве Бастейбла и смерти Дермода Юстаса в Гленалле. — Но мы надеемся, что дом восстановят. Вероятно, это произойдет, когда мисс Юстас выйдет замуж, — произнесла она голосом, предполагавшим, что у нее полно интересных сведений о браке мисс Юстас. 

Однако гость никак на это не отреагировал.

— И где теперь живет мисс Юстас?

— В Гленалле, — ответила она. — На полпути к Ратмаллану проселочная дорога ведет влево. Бедная горная деревушка эта Гленалла, и вообще не место для мисс Юстас. Может, вы захотите ее увидеть?

— Да. Буду рад, если вы прикажете привести мою лошадь к двери, — сказал мужчина и поднялся, чтобы положить конец разговору.

Однако от хозяйки не так легко было отделаться. Она встала у двери и заметила:

— Ну, это любопытно — это очень любопытно. Всего две недели назад один джентльмен, такой же черный от загара, как и вы, останавливался здесь на ночь по тому же самому делу. Он спросил адрес мисс Юстас и поехал в Гленаллу. Может быть, у вас к ней дело?

— Да, у меня есть дело к мисс Юстас, — обернулся незнакомец. — Не будете ли вы так любезны отдать распоряжения насчет моей лошади?

В ожидании лошади он пролистал гостиничную книгу и увидел в конце июля имя полковника Тренча.

— Вы сегодня вернетесь? — спросила хозяйка, когда он сел на лошадь.

— Нет, — ответил он, — я больше не собираюсь приезжать в Рамелтон.

И он поехал по холму, и еще раз в этот день пересек мост Леннон. Проехал четыре мили, он приблизился к проселочной дороге напротив небольшой бухты фьорда и, свернув на нее, миновал несколько белых коттеджей, стоящих в пурпурной впадине между холмами. Около пяти часов он добрался до растянутой в длину деревни. Она казалась тихой и опустевшей, и построенной без всякого плана. Несколько домиков стояли вместе, затем тянулись поля, за которыми виднелся небольшой лесок и дом, стоящий на отшибе. За домом виднелся спуск прямо к воде бухты, сияющей на солнце, над ней парили белые чайки. Миновав поле, он подошел к стоящей на ветру маленькой серой церкви на крошечном плато. Тропа из белых ракушек вела от двери церкви к деревянным воротам. Когда он поравнялся с воротами, залаяла колли.

Всадник посмотрел на собаку с темно-серым пятном на морде. Он обратил внимание на ее расцветку и остановил лошадь. Взглянув на церковь, он увидел, что дверь открыта. Он сразу же спешился, привязал лошадь к ограде и вошел во двор церкви. Колли ткнулась мордой ему под колено, с сомнением пару раз обнюхала и внезапно разразилась приветственным лаем. У колли память была лучше, чем у хозяйки гостиницы. Она тявкала, махала хвостом, приседала и подпрыгивала, доставая плечи незнакомца, крутилась вокруг него, скулила, выражая удовольствие, подбегала к двери церкви и яростно лаяла, затем бежала назад и снова прыгала на своего друга.

Мужчина поймал собаку, и она встала передними лапами ему на грудь, похлопал ее и рассмеялся. Внезапно он перестал смеяться и застыл, глядя на открытую дверь церкви. В дверях появилась Этни Юстас. Он успокоил собаку и медленно пошел вверх по тропинке к ней. Она ждала на пороге молча, не шевелясь. Она ждала, наблюдая за ним, пока он не приблизился. Затем она просто сказала:

— Гарри.

После этого она замолчала, и он тоже. Все призраки и фантомы прежних мыслей, в чьей компании он путешествовал весь этот день, исчезли из его головы, когда она так просто произнесла его имя. Шесть лет прошло с тех пор, как июньским утром он прошел по гравию под ее окном. И они смотрели друг на друга, замечая изменения, произошедшие за эти шесть лет. Перемены незаметные и почти незначительные для тех, кто ежедневно бывал в их компании, очень сильно бросались в глаза. Фивершем похудел, лицо выглядело измученным.