Еще мгновение круглый зал пустовал, в нем слышались лишь голоса да шаги невидимок-призраков. «Я увижу, как это случится, – подумал Брайан. –
– Приготовьтесь, – пробормотал Боб. – Возможен толчок.
И долю секунды спустя Брайан его почувствовал. Не ногами – всем телом. И одновременно невидимая рука отпихнула его от стены. Его бросило вперед, вместе с Лорел. Алберта кинуло на Руди. Тот не возражал: улыбался во весь рот.
– Посмотри! – ахнула Лорел. – Брайан, ты только посмотри!
Прозрачные фигуры заполнили посадочный зал: мужчины в деловых костюмах с брифкейсами, женщины в дорожных нарядах, подростки в джинсах и футболках с названиями популярных рок-групп. Они увидели призрака-папу, ведущего двух призраков-детей, а сквозь них – других призраков, сидящих в креслах, читающих прозрачные журналы «Космополитен», «Эсквайр», «Ю-Эс ньюс энд уорлд рипорт». Потом цвет начал вливаться в прозрачные силуэты, придавая им реальность; море голосов разделилось на ручейки, каждый из которых обрел владельца.
Только им выпало счастье увидеть это удивительное зрелище.
Двое детей оказались единственными, кто смотрел на переживших рейс 29 в момент, когда настоящее настигло будущее, в которое попали Брайан, Лорел, Алберт, Бетани, Руди и Боб. Только двое детей увидели четырех мужчин и двух женщин, возникших у стены, где мгновением раньше их не было.
– Папа! – воскликнул маленький мальчик, дернув отца за правую руку.
– Папа! – потребовала к себе внимания маленькая девочка, дернув за левую.
– Что такое? – спросил отец, одарив их нетерпеливым взглядом. – Я ищу вашу мать!
–
Мужчина посмотрел на Брайана, его щека нервно дернулась. «Кровь», – догадался Брайан. У него, Лорел и Бетани при понижении давления пошла носом кровь. Мужчина крепче сжал ручонки детей и поволок их в сторону.
– Да, очень интересно. А теперь помогите мне найти вашу маму. Эта поездка выходит нам…
– Но
Больше Брайан ничего не услышал. Мужчина с мальчиком и девочкой смешались с толпой.
Брайан посмотрел на мониторы. Четыре часа семнадцать минут. Утра.
«Очень уж здесь много людей, – подумал он. – И, готов спорить, я знаю, в чем причина».
Словно подтверждая его слова, из динамика громкой связи загремел женский голос: «Все рейсы из Международного аэропорта Лос-Анджелеса на Восточное побережье откладываются из-за необычных атмосферных возмущений над пустыней Мохаве. Мы приносим извинения за причиненные неудобства, просим проявлять выдержку и сознательность, поскольку речь идет о безопасности полетов. Повторяю: все рейсы…»
«Необычные атмосферные возмущения, – повторил про себя Брайан. – Да уж. Более чем необычные».
Лорел повернулась к Брайану, по ее щекам катились слезы, но она не пыталась вытереть их.
– Ты слышал? Ты слышал, что сказала эта маленькая девочка?
– Да.
– Это мы, Брайан? Новые люди? Ты думаешь, это о нас?
– Не знаю, но думаю, что девочка не ошиблась.
– Это было прекрасно, – вырвалось у Алберта. – Господи, как же я счастлив!
–
– Что нам теперь делать, Брайан? – спросил Боб. – Есть идеи?
Брайан оглядел набитый людьми посадочный зал.
– Думаю, пора отсюда уходить. Хочется вдохнуть свежего воздуха. Посмотреть на небо.
– Не следует ли нам поставить в известность…
– Поставим, – оборвал его Брайан. – Но сначала взглянем на небо.
– А может, по пути перехватим что-нибудь из еды? – с надеждой спросил Руди.
Брайан рассмеялся.
– Почему нет?
– Мои часы остановились, – заметила Бетани.
Брайан взглянул на свои, увидел, что остановились и они. Часы остановились
Брайан снял часы, бросил на пол, обнял Лорел за талию.
– Сматываемся. Если, конечно, кто-то из вас не хочет подождать следующего рейса на Восток.
– Сегодня – нет, – ответила ему Лорел, – но скоро придется полететь. В Англию. Есть один человек, которого я должна увидеть. Живет он в… – На мгновение ее охватил ужас: она забыла название городка! Но нет, память ее не подвела. – Во Флутинге. На Высокой улице любой скажет, как пройти в его дом. Старожилы называют его десятником.
– О чем вы говорите? – спросил Алберт.
– О маргаритках, – ответила Лорел и рассмеялась. – Думаю, я говорю о маргаритках. Но не будем терять время… Пошли отсюда.
Боб широко улыбнулся, обнажив розовые десны.