Четыре с половиной

— Prunus persica, — неожиданно прозвучало нечто похожее на латынь, взгляд поверх очков значительно скользнул в сторону публики, — вид персиковых деревьев. Помимо вкусных и безопасных для человека плодов обладает ядовитыми листьями с большим содержанием синильной кислоты. Два прожеванные человеком листа несут в себе достаточную для него смертельную дозу. Имеет множество разновидностей, в том числе карликовые с красными или красноватыми листьями, э... — читать было все же не очень удобно, — опять по латыни, впрочем, — рука с очками показала в сторону, и себе за спину, — вот такой экземпляр здесь как раз перед вами.

Аркадий даже привстал, хотя деревце и так попадало в его поле зрения, Владимир тоже уставился туда, на красноватые листья, и лишь женщина не изменила своего положения — с чуть опущенной головой в пол оборота к говорившему.

А тот снова поднес очки к глазам:

— На древнем Востоке легко приготовляли из этих листьев смертельный яд, в дальнейшем через немецких крестоносцев его приготовление стало хорошо известно на германских территориях и в Европе.

Человек отправил очки во внутренний карман.

— Такие вот интересные листья.

У Владимира информация вызвала снисходительную улыбку:

— Мне когда-то приходилось читать нечто о ядах в известных растениях. Это, как бы сказать, не сенсация.

И Аркадий весело подхватил:

— Даже Гете их изучал. Помнишь, Лен, ты мне рассказывала?

Женщина захотела изменить то ли позу, то ли что-то еще, но итогом стал лишь косой взгляд на мужа.

Человек опять показал пальцем себе за плечо:

— Вот на этом деревце оборваны три листа, свежеоборваны. Я с самого начала его глазами обозначил — раздражала куцость какая-то. Ты, Аркадий, ночью так и не добрался до бара?

Молодой человек как раз хотел стряхнуть пепел, но чуть вытянувшаяся рука застыла, глаза уставились на спросившего с непонятным выражением — злобы или испуга.

— Вы что, Сергей Петрович, — медленно прозвучал его голос, — хотите сказать, я... это самое?

— Может быть, кто-то из нас, — вдруг громко проговорила супруга, — может быть. Но что если это продолжение игры в жребий? Я имею в виду — яд был впрыснут в бутылку заранее. Что называется, кому повезет?

Человек, словно ожидавший чего-то подобного, быстро кивнул в ответ головой, встал, направился к бару и заговорил уже по дороге:

— Я тут, когда суетился, ну, в самом начале, этак на всякий случай, повел ноготком по пробке — отметка получилась на вертикали по краю бутылочной этикетки. Незаметная для чужого глаза, — он взял «Псоу» у донышка, опять понадобились очки... — незаметная для чужого глаза, — бутылка чуть повернулась в руке, — вот, отметка находится именно на том самом месте. То есть яд в мое отсутствие туда не попал. Его, разумеется, просто б налили, а не стали впрыскивать. Но если вы всерьез о том, что он мог перед смертью устроить подобный фокус, простите, Елена, это откровенная чушь. — Бутылка вернулась на место. — Чушь!

— Яд еще может туда попасть.

— Что?

— Из недопитого стакана.

Она остановила его глазами.

— Мертвым все равно, Сергей Петрович, а живые выплатят вам...

— Десять, — опережая, быстро произнес муж.

— Эх, — человек направился к своему креслу, укладывая не нужные больше очки в карман, — Алексей тут спросил — почему по наследству хозяин оставил мне всего миллион, вроде я его в свое время спас. Ну говорю, — он сел, стараясь определить себя поудобней, — говорю, я и так получил раньше дом с обстановкой, машину, катер, работу высокооплачиваемую по его же протекции... да, а сам думаю — это ведь он и меня в общей игре учел, чтоб на старости лет в себе разобраться. Ну вот, клюну я на многие миллионы или не клюну?

— Черт... — Аркадий от досады опустил голову.

— Да-а, Аркаша, не клюну.

Он перевел взгляд на красивую женщину.

— Мертвым все равно, вы сказали? Это в каком смысле, вытерли о них ноги и дальше пошли?.. И потом, откуда вы знаете, что им все равно?

Она посмотрела в сторону от него сощуренными глазами.

— Извините. Я не то что-то имела в виду.

Наступила неуютная тишина.

Не добравшийся до сигареты Аркадий поставил на ребро пачку, перевернул, снова поставил, перевернул... Владимир протянул руку и забрал у него раздражавший предмет.

— Итак, — прервал паузу председатель, — у нас есть труп, есть убийство, но есть и основание считать, что оно было совершенно с некоторыми, — он, подыскивая определение, вскинул брови, — не хочется говорить «смягчающими обстоятельствами», правильнее — экспромтом.

Все смотрели теперь настороженно выжидая.

— Снотворное. План у убийцы возник сразу после него. Жертва будет крепко спать, дверь останется не запертой изнутри. Удобно.

Начало выглядело странным, и по этому поводу напротив него произошел обмен взглядами.