Четыре с половиной

У ближнего пустого кресла стоял недопитый стакан отлучившегося четвертого — стало быть, свободного брата умершего от первого по отцу брака, старшего его немного годами — угадавшего, значит, наследство по жребию.

Прочим, надо полагать, здесь невесело.

Человек хотел спросить про похороны, но не успел.

— Вы на пенсии или работаете, Сергей Петрович? — поинтересовался брюнет.

— Работаю. Благодаря вашему брату, кстати сказать.

— А кем, если не секрет?

— Руковожу, — человек приостановился и сделал большой глоток, — охраной крупной компании руковожу. — Он не стал опускать стакан и сделал еще — теперь так, чтобы интенсивный букет немного пополоскался по рту… — А когда похороны?

Ему не ответили и отчего-то переглянулись.

— Вы бывший военный? — женское резное лицо смотрело на него в пол оборота — внимательное и красивое.

— Я бывший следователь, Елена.

Человек поставил стакан и задумался.

О чем ему было сейчас?

Только о том, как быстро движется время, очень быстро, порою кажется — как поезд, вошедший в туннель, вот виден уже его маленький оставшийся хвостик.

— На этом поприще мы с ним и познакомились двадцать годов назад.

— Когда он сидел?

— Нет, перед этим. Я вел его дело.

Она теперь повернулась к нему, и дымчатые какие-то глаза стали шире.

— Вы его и посадили?

— Посадил. Аркадий, ты разве не знал эту историю?

— Нет.

Захотелось еще глотнуть, но человек решил досказать.

— Фарцовка. А где фарцовка, там часто валюта. С валютой — это двенадцать минимум. В начале восьмидесятых он к нам попал. Тогда никаких снисхождений. Он, помнится, тихо так проговорил: «Мать не доживет».

Человек мотнул головой, взял стакан, еще раз мотнул и выпил тремя глотками.

— Хе, мне закрывать уже дело, заключение писать, я даже ему потом не рассказывал — всю ночь не спал. Мы ж людей научаемся видеть. Другой на три года напакостит, а задушить бы мерзавца. А тут вижу, совсем не гнилой человек. И можно переквалифицировать на семь. С нарушениями, конечно. Но можно. Ну, где семь, там и пять через условно-досрочное.

Человек посмотрел на стакан, выпитый слишком быстро.

— Вот такие дела.

Что-то пробежало сразу между тремя, сообщившись через внутренний телефон, и человек понял это вроде комплимента в свой адрес.

Женщина вдруг энергично допила свой бокал.

Гость встал.

— Вам налить, Елена?

— Если можно... — она немного смутилась.

— Да, «Абрау-Дюрсо».

Он направился к бару, а мужчины и женщина, будто спрашивая друг друга, обменялись торопливыми взглядами.

— Так когда похороны?

— Вы присядьте, пожалуйста, Сергей Петрович, — попросил в ответ молодой человек.

— Ну, сейчас вот налью.

Он вернулся со стаканом темно-красного и светлым с пузырьками бокалом.

— Прошу вас, сударыня.

— Спасибо.

Послышалось движение в глубине зимнего сада от возвращавшегося четвертого родственника, чей недопитый стакан с белым вином стоял рядом, приехавший повернул в ту сторону голову — он только слышал от покойного о существовании сводного брата, но никогда его здесь не встречал, — однако, минуя деревцо с темно-зеленым стволом и красноватыми листьями, явился Алексей.

— Добрый день. Я хотел узнать, не требуется ли от меня чего? Сергей Петрович, вещи у вас в комнате.

Племянник Аркадий ответил за всех, что не требуется, а старший охранник вежливо сообщил что и так все знали — в случае необходимости достаточно позвонить. Домик охраны находился тут же на территории.

— А где ваш четвертый родственник? — приехавший спросил больше для разговора. — Подскажите, заодно, как его величают.

Племянник стал стряхивать пепел, двоюродный брат решил отхлебнуть, пауза, непонятно отчего, затянулась.

— Он умер, — тихо проговорила женщина.

Человек недоверчиво посмотрел — неуверенный, что не ослышался. Взгляд перешел с женщины на соседний бокал.

— А это вот чьё?

— Его.

Даже менее значительные события требуют кое-каких подробностей, это написалось на лице человека — его левая бровь сдвинулась вверх и застыла.

— Э, позвольте мне, — начал двоюродный брат.

После этого он захотел вздохнуть, захотел откинуться на спинку кресла — то и другое не получилось.

— Мы незадолго перед вами сидели тут, обсуждали, ну, вы сами понимаете.

— Ни черта пока что не понимаю.

— Да. Мы обсуждали, так сказать, ситуацию.

Говоривший испытывал нехватку слов.

— Он почувствовал себя плохо?

— Нет. То есть, да. — Рука показала на кресло: — Он умер.

— Вот здесь? — Человек тоже показал на кресло: — Ни с того ни с сего?

— М-м… в каком-то смысле.

— В смысле мгновенно, — добавила женщина

Почувствовалось, ее очень раздражает начало, но она не знает еще, что с этим делать.

Сам собой напрашивался вопрос:

— А куда вы дели труп?

И племянник заспешил вступить в разговор:

— Сергей Петрович, не подумайте чего-то дурного. Труп мы отнесли в подвал, там есть холодильная камера.

— Граждане, если имеется труп, то должна быть и милиция.

Сразу же попытались сказать все трое.

Прежде всего, что не нужно спешить, надо подумать «как лучше», разобраться и… женщина сформулировала, наконец, в более отчетливом смысле:

— Мы все трое являемся наследниками второй очереди. По завещанию...

Гость, чтобы не выслушивать, поднял руку: